Тоннельщики (СИ)

Вовремя опустившиеся световые фильтры не дали выжечь сетчатку глаз. По спине будто стальным сапогом зарядили. В позвоночнике явно что-то хрустнуло. Беззвучно хватая широко раскрытым ртом воздух, Северов, со свистом, пытался протолкнуть ставшую густой массу в лёгкие. Из глаз потекли слёзы. Вышел из строя радар, прощально пискнула и окончательно погасла чувствительная бортовая электроника. Теперь точно навсегда, управление модуля осталось только в ручном режиме. Эпическая сила подхватила ферму, трещащую всеми сочленениями, с микроскопическим корабликом на горбу и понесла её в сторону обороняющейся от врагов станции. Обгоняя крупные обломки, вперёд вырвалась расходящаяся концентрическая волна света, за которой стремилась различная мелочь. Богдану казалось, что вот-вот он вспыхнет вместе с модулем ярким пламенем, превратится в плазму и вся его задумка пойдёт коту под хвост в связи с переходом в разряд отошедших в иной план бытия, но пронесло. Кибердок вдул в бедро слоновью дозу арадиотина, сигнальный датчик радиации перестал хрипеть, сил у него просто не осталось, ярким примером иллюстрируя тот случай, когда живая плоть оказывается прочней электроники. Надолго ли, вот в чём вопрос?

Восьмигранное веретено монитора стремительно приближалось. Мелкие фракции комарами-пискунами разбивались о включенный на полную мощность экран. Судно временно задробило стрельбу, пропустив несколько крупных фрагментов, летящих к станции. Пусть земляне с ними разбираются. Истребители и штурмовики дружно прянули в стороны. А кому охота попадать под металлический дождь? Богдан нутром чувствовал облегчение людей за экранами станции. Мусор не снаряды, экраны выдержат. Осёдланная ферма должна была на триста метров разминуться с монитором со стороны торцевого стыковочного узла, не защищённого орудиями и ракетными портами. Какая удача, торцы реплик американских «Юпитеров» традиционно считались слабыми местами. Да-да, вы не ослышались. «Газават» или «Разящий» представлял собой реплику земного артиллерийского монитора модульного типа, разработанного сто десять лет назад конструкторами Локхид Мартин. Консрукция и применённые решения оказались настолько удачными, что лицензией на производство боевых судов подобного класса обзавелись каас и ту'от, не говоря уже о союзниках по конфедерации. Русский сектор как всегда пошёл своим путём, тем более нечто подобное верфи «Вулкан» выпускали четверть тысячелетия назад и русский сектор не боялся оказаться в роли догоняющих. Артиллерийский корабль, получив традиционное цветочное имя «Настурция», во многом повторял американскую схему кроме двигательного модуля. У русских он не отстыковывался, образуя моноблок с орудийными палубами. Количество орудий тоже было меньше, зато «Настурции» выигрывали калибром, дальностью стрельбы и вспомогательными башнями зенитных турболазеров. Изюминкой корабля считались контейнеры с ракетами. Вот последние как раз можно было крепить к корпусу и отстреливать по мере расходования боеприпасов. В целом корабль получился достаточно универсальный, как и всё, что выходило из рук инженеров и работников «Вулкана».

— Три, — металлизированные перчатки нежно легли на джойстики управления модуля. — Два. Один!

С направляющих сорвались ракеты, нацеленные на центральный переходной узел «Газавата», отстав от трёх смертносных игл на двести метров «пистолетного» выстрела, к кораблю устремился штурмовой модуль. На судне заметили опасность. Поздно. Строенный взрыв пробил внушительную дыру в стометровом торце и раскурочил броню. В открывшийся зев черным ангелом мщения ворвался побитый осколками модуль. В скафандре Богдана наружу вылезла синеватая плесень гермопены. Один из осколков пробил метапластовую броню кокпита и, не задев кости, навылет пронзил правое плечо Северова. Кибердок вколол обезболивающее и пять миллилитров боевого коктейля от которого Богдан взвыл бизоном в период гона. скафандра.

— А-ха-ха! Получайте, — безумно кричал он, беспрерывно нажимая на гашетки и снося внутренние переборки. Это был один шанс на миллион и он его использовал.