Тоннельщики (СИ)

— Возможен и такой вариант, — крякнул Шкарпетко. — Возможен, кто его знает, но я бы противометеоритные батареи и рельсотроны оставил. Лишними они не будут. Дополнительный пулемёт в хозяйстве не помеха, раз пошла такая пьянка, режь последний огурец.

— Хорошо, оставляем первый вариант с добавлениями, — из-под нахмуренных бровей Богдан пронзил взглядом присутствующих. — Признаю, моя паранойя может в холостую воет и зря нагоняет жути, но пираты в секторе есть и планету они оседлали, а мы как бельмо в глазу. Я, коллеги, не стал бы исключать третий вариант: «Коник» может вернуться с «заряженным» экипажем и миной на борту. Так сказать двух зайцев одним выстрелом.

— На Кузю ментальную закладку не воткнуть, психокодирование не даст, — сходу выступил против третьей версии Мухин.

— Ты уверен? — скепсис Богдана можно было черпать ложкой. — Кодировка не панацея, любого можно окрутить, только подход найти. Бабы, наркотики, карточные долги. И всё, пропала птичка, даже с кодом в башке только так танцуют под чужую дудку. Тебе ли не знать. Я утрирую, ясен пень. Хорошо, не будем рубить сгоряча, но и отбрасывать возможность манипулирования людьми не будем. Я головой отвечаю за подчинённых и станцию. Бот, если он прибудет без корвета на хвосте, принимаем на стыковочный терминал выносной галереи. Людей заблаговременно эвакуируем на принтер. Если вдруг рванёт, персонал уцелеет. Если не рванёт, я выдохну с громадным облегчением и первым налижусь на радостях. Принимается план действий?

— Принимается, — единогласно согласились члены импровизированного совета в Филях.

— Тогда чего сидим? Работаем, братцы, работаем! — подгоняя подчинённых, несколько раз хлопнул в ладоши Богдан.

* * *

Они управились, уложившись на два часа сорок минут раньше обозначенного планами срока. Противометеоритные пушки, рельсотроны и проекторы силовых полей заняли предписанные места, превратив станцию и принтер в ощетинившихся ёжиков.

Работа закончилась, началось самое тяжкое — ожидание. «Коник» не выходил на связь, прошли все сроки. Трижды Кузьмин пропустил сеансы связи. Незримо подводя себя и приписанный экипаж к сухой статистике безвозвратных потерь…

— Есть засветка! — сообщил дежурный связист, обработав телеметрию с гравитационного ретранслятора, расположенного в пяти световых сутках от стройки.

— Можешь определить тип? — повернул голову Богдан.

— Нет, сильный фоновый «шум», такое чувство, что у них гиперпривод рассинхронизирован, поэтому корабль идёт короткими прыжками, «на выброс». Остановка, накопили энергию, прыгнули. При таком цикле работы двигателя возникают возмущения, словно гравитационные мины хлопают, забивая диапазон чувствительности маяков.

— Всем постам готовность номер «один»!

— Есть ответ «свой-чужой»! — радостно, словно праздничный тост перед боем курантов, выкрикнул связист. — Это «Коник»! Получен вызов по закрытому каналу…

— Ну вот, Михалыч, а ты переживал, — хлопнул Богдана по плечу Шкарпетко. — Расслабься, шеф, всё нормально.

Глядя исподлобья на набившихся в рубку вахтовиков, Олег попытался перевести вызов на закрытый терминал.

— Рано расслабляться. Выводи сюда, — игнорируя глухой ропот Мухина, приказал Богдан.

Над центральным проекционным столом повисло изображение рубки штурмового бота. На переднем плане скалился в камеру Николай, за спиной которого индифферентно подпирал стену Михеич. Последний выглядел несколько потрёпано, да и наспех замазанный восхитительный бланш под левым глазом не добавлял хмурому брутальному образу кладовщика-штурмовика гламурного лоска. Часть приборов рубки зияли подпалинами и были побиты.

Ответив на положенные вопросы, со скрытыми паролями, правильность которых подтвердил Олег, Николай отдал краткий рапорт, что рейд завершён в целом успешно, группа потерь не имеет, повреждения, полученные ботом в ходе операции, могут быть устранены силами ремонтных дроидов станции в течение одной смены. Повреждены внешняя антенна и блок синхронизации двигателей, пришлось мудрить по месту, выкручиваться и переходить на так называемую «последовательную» схему. Также на борту штурмбота имеется три незапланированных пассажира, извлечённых из «морозильника»* наглухо пристыкованной к побитому пиратскому корвету гражданской лайбы. Сказав последнюю фразу, Николай блаженно улыбнулся, а Михеич томно вздохнул.