Тоннельщики (СИ)

— Нет. Только так. Информация слишком горячая. Предупреждаю, после сеанса связи вашему судну придётся соблюдать полное радиомолчание. Хотя, о чём я, адмирал без меня разберётся с мерами безопасности.

*ОСО — отдел спецопераций, находится в прямом подчинении командующего флота.

* * *

Богдан устало привалился спиной и затылком к холодной переборке, словно всем телом всасывая морозную свежесть остужённого принудительной вентиляцией металла. Постояв несколько секунд в «слепой» зоне, неконтролируемой всевидящим оком Марьи, он мысленно сбросил с себя давящий груз тяжёлого разговора со старпомов «Скорого», придал лицу вид бравый и чуточку придурковатый, и шагнул на освещённый участок. Лучше провисеть полную смену в открытом космосе в осточертевшей «Свири» с вышедшей из строя ассенизаторской системой, чем ещё раз окунуться в подковёрную беседу, до отвала набитую намёками, экивоками да эзоповым языком иносказаний. Всё же работа в спецслужбах налагает на людей свой характерный отпечаток, у них образовывается странная профессиональная деформация уводить разговоры в сторону вместо прямого и ясного ответа. Благо хоть ему пошли навстречу и не пришлось «светить» корочкой сотрудника внешней разведки. Этот козырь лучше не светить. Из обронённого намёка о знакомстве Ильина с Региной удалось вычленить главное — невеста по его просьбе отправила «маляву» наверх. Докладная записка полковника в отставке дошла до нужного адресата. За красивые глаза никто фрегат в Тмутаракань не зашлёт.

Доковыляв до медотсека с отжатой под собственные нужды палатой, Северов, в чём был плюхнулся на откидную койку. Нога подламывалась, спина простреливала, ведь регенерация регенерацией, а процедуры никто не отменял. Ему, по-хорошему, ещё сутки бы поваляться под наблюдением медиков, но кто ж даст эти вожделенные двадцать четыре часа? Если Ильин не соврал, вызов на сеанс связи с адмиралом флота Иванцовым может состояться в любой момент. Поморщившись, Богдан собрал непослушное тело в горсть, скинул с себя одежду и в чём мать родила заполз в теплый пенал медбокса. Вряд ли сверхзанятой адмирал выцыганит из своего сверхплотного графика десять минут на общение с неизвестным тоннельщиком в ближайший час. Пока то да сё, при любом раскладе у ранбольного есть тридцать минут на медицинские процедуры и замену пластырей из синтеплоти. Лёжа на животе, Богдан почувствовал морозную каплю анестека, упавшую на поясницу, вторая растеклась по бедру. Уколы боли мгновенно прекратились. Чуткие манипуляторы занялись перевязкой и обработкой ран, в левое плечо впилась злая пчела ампулы имунномодулятора, следом кольнул комарик регенускорителя. Всё бы хорошо, кто бы спорил — лекарства архиполезные и архинужные, но последнее невероятно подстёгивает метаболизм. Опять жрать в две сопатки. Скажем так, повышенный аппетит — это побочный эффект препаратов, ускоряющих и так неплохую природную регенерацию. После его применения любая рана на тебе заживает, как на собаке, но и аппетит просыпается зверский.

Через пятнадцать минут меддроид закончил пытку растекшегося медузой тела и оставил Северова в покое. Собрав себя в кучку после импульсного массажа и выбравшись на свежий воздух, он, не стесняясь камер, протопал в душевую. Освежившись и побрившись, Богдан вытряхнул куцые запасы чистого нательного белья, покрутив в руках которое, он отдал предпочтение облегающему костюму с функцией терморегуляции.

Поганый червячок сомнений с утра свербил воспалённый разум начальника строительного участка, то и дело напоминая, что бельишко ещё ого-го как пригодится. Из-за дурного предчувствия он который час кряду не находил себе места. И фрегат ОСОвцев тут был совсем не причём. Северова терзало что-то неуловимое, заставляющее держать себя в тонусе в ожидании внезапного удара. Что-то сродни позабытому, но недавно вернувшемуся ощущению адреналинового мандража перед боем. Вот ходишь ты вроде пустынными коридорами, а между лопаток не переставая чешется от чужого взгляда и волосы на затылке шевелятся в так дыханию невидимого заспинного спутника.