Тоннельщики

За три часа до церемонии Северов удостоился личной аудиенции у адмирала Иванцова. Разговор у них состоялся тяжелый, даже несмотря на то, что командующий и один из главных лидеров движения за независимость получил заверение в полной лояльности Северова и всемерной поддержке выбранного курса. Тем не менее, самоубийственный рейд вечной межой пролёг между мужчинами. Один из них послал другого на верную смерть без возможности выживания, и пусть невольный камикадзе понял и принял логикой приказ высшего командования, душа его не желала брать на себя ношу самопожертвования ради высшего и чужого блага. На прямой вопрос, согласен ли Богдан выступать в роли флага и символа возглавляемого адмиралом политического движения, тот ответил согласием, но только в тех случаях, когда этого реально требует момент и ситуация. Он согласен изображать флаг, а не на потеху публике трепыхающуюся на ветру оборванную тряпку. Взамен адмирал брал на себя заботу о «символе и флаге» в плане ограждения Северова от сальных ручонок, которых протянется к лакомому куску в великом множестве. Да и в политику он его втягивать свыше обозначенного не будет и прочему змеиному паноптикуму не даст. Кроме прямолинейного расставления точек над «i» мужчины договорились, что на приёме в правительстве Северов будет изображать креатуру Иванцова. Эдакий удачный симбиоз двух ветвей древа силовых структур – флота и внешней разведки. Тем более избранная линия поведения не слишком отличается от реальности. Один из собеседников в самом деле обязан стремительным карьерным взлётом другому и всеми окружающими считается его креатурой. В силу каких-то причин адмиралу было выгодно выставить на обозрение именно эту версию, сделав на ней акцент. С другой стороны, второй не менее обязан первому, но круг вовлечённых лиц в этом случае заметно уже. Пожалуй, только ближайшее окружение адмирала обладало всем объёмом информации, предпочитая держать язык за зубами.

По официальной версии Северов уходил в отставку с действительной военной службы по состоянию здоровья. Железный аргумент, оспорить который ни у кого не поднимется рука. Для него уже было подготовлено тёплое местечко в военной академии, но Богдан, к тому времени узнавший через Регину о ещё двух кислородосодержащих планетах в центре Аюя, сорвал замыслы адмирала, пожелав перебраться на новое место жительства. Вот там его организаторские таланты пригодятся как нигде лучше всего. Провал и миры метрополии выразили желание покинуть около семидесяти миллионов человек. Реально поток переселенцев ожидается куда больше, только на Земле на программу переселения записалось больше тридцати миллионов россиян. Разрабатываются варианты перевозки в новые миры исторических памятников и целых архитектурных комплексов. У роух арендуются гигантские колониальные транспорты, способные брать на борт по десять тысяч человек за раз со всей техникой, материалами первой необходимости, автоматическими заводами и сборочными цехами первого цикла.

Пожевав губами, седовласый адмирал вынужден был согласиться, понимая, что насильно никого не удержишь и мил не будешь, тем более кто-то должен воплощать поистине наполеоновские планы по колонизации целого сектора галактики и взять на себя заботу о строительстве транспортной инфраструктуры. Как ни крути, а без развитой тоннельной сети в Аюе не обойтись. Так почему бы и нет, тем более если да? Герой – полковник в отставке на должности главного координатора или начальника тоннелестроительного треста будет смотреться куда выгодней незнакомых варягов со стороны. Уж об этом адмирал позаботится. Внимательно выслушав Богдана, Иванцов ненадолго задумался, потом кивнул собеседнику, предлагая тому ознакомиться с коротким голографическим фильмом, включающим релиз об отрытых мирах. Богдан с первого взгляда влюбился в Тару – планету, названную в честь богини, покровительствующей всему живому, особенно лесам.