Тоннельщики

Час, отведённый на мыльно-рыльное время, пролетел быстро. График посещения бани оказался плотнее, чем рассчитывало расслабившееся начальство. В предбаннике, перебрасываясь сальными шуточками и весело гогоча, раздевалась очередная партия любителей пара. Закутавшись в свежую хрустящую простынь, Богдан закинул грязную одноразовую робу в утилизатор. Втиснув ноги в мягкие домашние тапки, он вышел из кабинки и приветливо кивнул балагурам, которые нагло торопили засидевшихся «с подмыванием». Мол, чего там мыть – плеснул, и хватит, а то некоторые замёрзли уже. Где это видано час голыми задами в предбаннике светить, но узрев местного Зевса, смущённо примолкли, делая вид, что и лошадь не наша, и телега чужая. Монтажники всегда были самыми хитровыкручеными, умудряясь втиснуться в последнюю смену, тем самым припахивая себе тридцать минут, а то и лишний час после отбоя на блаженную помывку. Бог с ними, ты побегай в Пустоте безвылазно восемь часов в потном, вонючем скафандре, тоже захочешь поплескаться подольше. Едва Северов зашёл по коридору за угол, его шаг с твёрдого и упругого сбился на вялый и шаркающий. На последних остатках силы воли доплёлся до каюты. Проглотив прописанные медиком таблетки и капсулу с нанитами, он рухнул на узкую кровать. Спать, спать, спать.

* * *

Три дня станция жила в обычном режиме, разбавленном общественно-полезным трудом на ниве запуска в чёрную бездну гравитационных буёв и массдетекторов[22]. Со стрельбой на пять светомесяцев они хватанули лишку. Разгонные двигатели на собранных к тому моменту сегментах транспортного кольца давали импульс не больше двадцати светодней. Кольцо собрано на треть, с увеличением количества секций мощность начнёт возрастать, а пока решили не насиловать технику почём зря, а остановиться на достигнутом результате. Сектор в сто пятьдесят астрономических единиц они перекрывали с избытком, новой активности не обнаружено, следовательно, смысла рвать жилы нет. До прибытия гостей и нежданного пополнения, тоннельщики успели забросить четыре гравитационных и три массовых детектора. К обеду четвёртого дня вместе с грузовыми контейнерами на станцию «стрельнули» штурмбот, в котором удивлённый Богдан признал переделанного до неузнаваемости «Вомбата», сиречь десантный катер предпоследнего поколения в данной линейке флотских «машинок». Радостно скалясь с голограмм, на связь с диспетчерской вышли братцы акробаты Николай Кузьмин и Олег Мухин…

– Дошло-таки письмецо, – пробормотал Богдан.

– О, шеф, глянь, какой кабриолет! – живописуя весь стоматологический набор, плескал позитивом Николай. – Махнули не глядя!

– Вот такой вот конь, – протыкая своды оттопыренным большим пальцем, присоединился к нему Олег. Эмаль зубов у него тоже подвергалась активной сушке. – Аргамак, натуральный арабский скакун!

– Не, мужики, обманули вас, а вы бедных несчастных вахтовиков пытаетесь натянуть. Нехорошо. Ладно бы цыгане вам подсунули старую надутую клячу, так вы сами грызуна оседлали и пытаетесь его нам за породистого жеребца выдать. Вомбат – это такой серый травоядный грызун, не?

– Нехороший, нехороший дядька! Обидел нашего коника, – со вселенской обидой на лице Николай принялся наглаживать джойстики управления штурмбота. Нижняя губа пилота предательски задрожала, а в уголках обиженных глаз набухли слёзы от несправедливых обвинений. – Плохой начальник. За это мы не скажем ему, зачем нас сюда прислали. Вот!

– Стыкуйтесь, клоуны. Второй грузовой терминал. Там у нас есть исправный технический переходник, и дуйте ко мне с предписанием. Сам прочту, в вакуум я плевал на ваши тайны.

– Мы так не договаривались, – ринулся на поиски правды Олег. – Ну, тогда… тогда мы не отдадим тебе письмо от одной… от одного человека!

– Напугали ежа голым задом. Тогда я пожалуюсь этому человеку, что мерзкие почтальоны зажали корреспонденцию, и писец вам. До конца вахты в пятом углу жаться будете.

– Мы знали, Северов, что ты гад, но ты ещё, оказывается, сволочная сволочь! Ниже пояса бьешь! – ловко подныривая верхним люком бота под стыковочный узел, бросил обвинение Кузьмин.

– Вас, Коля, нужно с пеленок держать в ежовых рукавицах, иначе вразнос идёте. Раз мамка с папкой недосмотрели, то я готов взять на себя эту почётную, хоть и тяжёлую обязанность. Не переломлюсь уж, возьму детский сад на поруки. Клянусь, моё сердце не каменное, но как суровый отчим я найду на непокорных пасынков управу. Сухой горох и профилактическая порка солдатским ремнём на поверку дают изумительный результат и великолепно прививают дисциплину. Хоть мои совесть и сострадание умоются кровью, они пойдут на эту жертву. Вы же мне всю станцию по отдельным модулям и секциям разнесёте, если вам ослабить вожжи, а на это я пойти не могу. Прав, парни, таких не имею. Так что попали вы, дети мои.

– Тиран! Сатрап! Коля, вертайся взад, мы на это не подписывались! – истерично орал Мухин, забившись за пилот-ложемент Николая. Диспетчер и дежурная смена, успевшая настроиться на общую волну, едва сдерживали животы от смеха.