Тоомас Нипернаади

Annotation

Аугуст Гайлит (1891 - 1960) - один из самых замечательных писателей "серебряного века" эстонской литературы 20-30 годов.

В 1944 году он эмигрировал в Швецию. Поэтому на русском языке его книга выходит впервые.

Роман "Тоомас Нипернаади" - это семь новелл, объединенных образом главного героя. Герой романа путешествует, встречается с разными людьми, узнает их проблемы, переживает любовные приключения. Это человек романтических настроений мечтательный, остроумный. Он любит помогать людям, не унывает в трудных обстоятельствах, он наделен богатой фантазией, любит жизнь и умеет ободрить ближнего.

Роман читается как современный - большинство проблем и чувств, изображенных писателем, - это вечные проблемы и вечные чувства, не меняющиеся во времени и пространстве.

Тоомас Нипернаади

Плотогон

Тоомас Нипернаади

Ловец жемчуга

Белые ночи

День в деревне Терикесте

Две щебетуньи-пташечки

Царица Савская

Тоомас Нипернаади

Аугуст Гайлит

Роман в новеллах

Перевод И. и В. Белобровцевых

Плотогон

Едва утренний луч солнца заглянет через оконце в комнату, Локи вскакивает, платок на плечи, и выбегает вон. За ночь Мустъйыги избавилась от ледяного покрова, вышла из берегов и широким потоком устремилась в долину. Большущие льдины, точно белые лодки, крутит течением, они погружаются, потом выныривают, сталкиваясь, разлетаются на тысячу кусков.

А-а! - мысленно восклицает девушка, вот отчего не спалось ей и всю ночь снились жуткие, диковинные сны,  вот отчего! И Локи прижимает к глазам кулачки и трет ими сонные глаза, словно жеренками, переступая в снегу покрасневшими озябшими ногами.

Все канавы, дорожки, межкочья залили журчащие струи, они будто змейки, горбясь и извиваясь, весело устремляются по склону, соединяясь друг с другом в бесшабашном беге, ширясь и прихватывая по пути прелые листья, ветвяник, мшинки, - они несут их в широкую реку, как в праздничный танцевальный зал. Снег колкий и сыпкий, на ветру под солнцем он проседает, леденеет, а с ледяных кристаллов слетают капли, как с просыхающей бороды.  Лес пробуждается от зимней своей спячки-качки, все зеленее верхушки елей, а разлапистые сосновые ветви увешаны срывающимися водяными каплями и звенят птичьим щебетом. На голых рябинах так и висят осенние гроздья, красновато-заледенелые. Холмы и косогоры высвобождаются из-под наметенных сугробов; смурая голубика и зяблые брусничные стебельки тянут головки, будто из-под овчинного тулупа. Воздух синь, напоен влагой и солнцем.

Вдруг Локи вздрагивает, поднимает нос, как гончая, алые губы приоткрываются, будто она хочет вскрикнуть — вокруг скворечни на верхушке сосны кружат, насвистывают первые скворцы! Эта новость, это событие распирает ее, она бросается в дом и кричит: «Папа, папа, скворцы!» Из угла комнаты поднимается лесник Сильвер Кудисийм, седой и трясущийся; откашливается, зевает, потягивается и только после этого тягуче произносит: «Видно, опять будет половодье, весна пришла так вдруг — в лесу еще полно снегу!»

Ох уж эти леса, мрачно думает Локи, ни конца им, ни краю! Куда ни глянь — верхушки елей, густые сосняки, топи да болота. Верно, и волки за зиму не успевают обшарить эти немереные леса. Так и качаются до самого моря, безрадостно-угрюмые. А в засушливое лето, когда Мустъйыги усыхает до тоненькой, похожей на извивающего ужа струйки, деревья стоят, как свечи, и роняют желтоватые слезинки смолы. Сухой мох на солнце буреет, трава жухнет, ветви обвисают, даже птицы умолкают и засыпают в кронах. А вечером между деревьев плутает какая-нибудь притомленная и сникшая от солнца фея или с наступлением ночи летит домой запоздалый домовой, сверкая глазами и оставляя за собой огненный хвост. Редко об эту пору, очень редко забредает сюда какой охотник или путник, потому что нет здесь ни людей, ни домов.