Топ-модель 2. Я хочу развод

— Да не с чем. От одного еле избавилась, теперь второй. Вы, русские выходите замуж по любви, вам не понять.

— Вы же… врач, верно? У вас высшее образование.

— Для родителей это неважно.

Думаю теперь о ней украдкой весь вечер. С Максимом хочу обсудить, но пока момента не было. За столом родители, Киря еще подъехал пять минут назад, Эля с Тимуром… всем нужно время уделить, еще и Виту накормить.

Родители осыпали комплиментами с порога! Не ожидала. Думала, возмущаться будут, что не встретила и опоздала на ужин. Обычно маме всё не так, от чистоты дома, до моего внешнего вида. А тут мы крепко обнялись, расцеловались, внутри потеплело. Я очень сильно скучаю по родителям, и в такие моменты, когда мы вместе, — будто дышу глубже.

Вечер проходит в уютной, доброй обстановке. Мы едим, шутим, болтаем. Максим сидит рядом. Вита — на его коленях. Она, конечно, поесть отцу как следует не дает, но если рядом Макс, никто к себе не переманит.

Тимур много и часто приобнимает Элю, каждый раз, когда это происходит, Макс отворачивается и покорно смотрит в тарелку. Предельно терпеливо. Я тогда поглаживаю его по руке, дескать, молодец. У него сегодня напряженный день, впрочем, как обычно, но сегодня — особенно.

Мы пытаемся быть гостеприимными. Ох уж эти современные нравы.

В очередной такой раз Макс ловит мою руку и слегка сжимает пальцы. Сам говорит при этом с Кириллом, что-то ему рассказывает. Совершенно машинально подносит мою ладонь к губам, целует и лишь потом отпускает.

Абсолютно все замечают этот жест. У Эли открывается рот.

Я же ощущаю мощный взрыв — любви, нежности, и отчего-то возбуждения. Уж очень неожиданным вышло касание губ по коже. Поцелуи наши вспомнились в машине.

Стул резко стал неудобным.

Беру бокал Максима, прячусь за ним, глоток вина делаю. Макс, продолжая рассказывать, смотрит на меня, как пью, слегка улыбается, как будто что-то сам себе хитрое отмечает. Улыбается искренне, что редкость, и мне вновь становится неловко. Больше!

Стыдно становится, будто он меня взасос при маме и папе — нагло и развратно.

Кожей чувствую, что представил себе что-то. Вообразил. Понравилось.

Такое, наверное, только с ним возможно — умирать от стыда на ровном месте, потому что он в эти жесты, взгляды, особый смысл вкладывает. Такой мой муж… не современный, конечно. Год ушел, чтобы просто понять это обычной девчонке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ману возвращается к разговору, я же выдыхаю с облегчением, как после прелюдии. Едва он отворачивается, я на него тут же смотрю, он поворачивается снова, а я — в тарелку. Улыбаюсь. Мы флиртуем. Флиртуем с ним без остановки при гостях.

К полуночи нестерпимо хочется, чтобы все разошлись. Проводив Элю с Тимуром, я стелю родителям в гостиной и поднимаюсь укладывать Виту. Дочка засыпает беспокойно, пересидела с гостями, и когда, наконец, совершается, внизу уже не горит свет. Тишина.

Максима в его комнате нет, зато в ванной свет горит, доносятся звуки душа. Я… мешкаю у двери не меньше минуты: смелости набираюсь. В конце концов… жизнь любит дерзких. Сколько можно прятаться в спальне?

Предельно осторожно нажимаю на ручку, тяну на себя — не заперто. Знак?

Захожу в ванную и закрываю дверь за собой. Максим в душевой. Конечно, голый. Этот факт всегда волнует меня безмерно, но я делаю вид, что плевать.

— Не помешаю? — говорю громко, бойко и запросто. Чтобы услышал. — Валюсь с ног от усталости!

Встаю у раковины, достаю щетку, выдавливаю на нее пасту. Примерно в тот момент, когда уже собираюсь почистить зубы, дверь в душевую открывается, обдает жаром, паром окутывает, следом мокрые горячие руки хватают за талию и утаскивают туда. В горячую кабинку. В логово чудовища.

Сперва возмутиться пытаюсь: вообще-то в я сорочке! Она в момент пропитывается водой, и становится всё равно. Поздно! Мокрая ткань липнет к телу, Макс прижимает к кафелю, нависает.

— Привет, — выдаю. У самой улыбка нервная, по — женски довольная какая-то, до ушей.

Сердце в ушах бахает.

— Привет.

Он предельно серьезен, оглядывает меня, облепленную такой тонкой тканью, что виден каждый изгиб.

Тянется целоваться, я отворачиваюсь. Тянется снова — я в другую сторону. Наконец нападает в третий, в этот раз губы соединяются, следом языки — сразу по-взрослому, глубоко, с жадными причмокиваниями. Я обнимаю его за шею, его руки обвивают талию, широкие ладони фиксируют.

Всё, что испытываю в моменте — прекрасно и чувственно. Рассыпаюсь в крошку, позволяю себе насладиться каждой секундой этой дикой дурной страсти.

Макс меня целует. Боже, как он целует — в губы, потом в шею. Стягивает лямки и ласкает грудь, опускается ниже, покрывая живот поцелуями. Я как богиня переступаю через стянутую, потяжелевшую ткань, обнажаясь полностью. Макс видит, что без белья и прижимается губами к лобку. Я ногу задираю, ткань больше не мешает, и позволю ему поцеловать меня там. Голову запрокидываю, и губу прикусываю, ероша его волосы.