Топи

Соня всхлипывает.

ЛИЗА

И что, я с вами должна была дальше существовать? С ним? Да конечно же, да при первой же возможности… Только не видеть его.

СОНЯ

Лиза…

Она пытается прикоснуться к сестре, взять ее за руку – но Лиза отдергивает руку.

ЛИЗА

И это его вот Бог за блядство будет еще карать? Папашкин Бог? Меня? За блядство? Меня – за блядство?!

Показывает иконе средний палец.

СОНЯ

Прекрати!!!

ЭКСТ. МОНАСТЫРСКИЙ ДВОР. ДЕНЬ

Соня выходит к Денису. Денис протягивает ей сигарету. Соня расшатана разговором с Лизой, в глазах слезы, губа закушена, она обнимает себя руками, но старается не выдать себя.

ДЕНИС

Хочешь?

СОНЯ

Нет, что ты… Я не курю.

ДЕНИС

Ну… Как она?

Соня передергивает плечами. Отводит взгляд.

СОНЯ

Сказала, что хочет подремать. Устала. Не хочет верить, что это… Ну, что это чудо Господне и все такое.

Молчат.

ДЕНИС

Я… я тоже не знаю. Только это… Прошел все стадии. Бунт, торг, знаешь? Смирение. Ну, как смирение… Такое смирение – да пошли вы все на хуй тогда с такой жизнью, врагу не сдается наш гордый Варяг… Не жили, так не хуй и начинать… Вот такое смирение…

СОНЯ

Денис… Не надо тут ругаться так, пожалуйста.

ДЕНИС

Сорян. В общем… И тут это. Действительно чудо. Которое никак не объяснить. Чудо и чудо. А если тебе можно, значит, и мне можно? Ну, может, неправильно там как-то помолился, но в принципе-то можно ведь, а? Только к смерти привык, и тут… Опять внутри что-то рыпается. Да, ты правильно сказала. Надежда.

Он смотрит на Соню, в глазах у него стоят слезы. От жалости к себе. Соня тянется, чтобы обнять его.

ДЕНИС

То есть вроде опять начался торг. Если тебе можно, то почему мне нельзя? Что я прямо вот чтобы по жести не так делал против Бога? Неужели меня простить за это нельзя? Как молиться правильно, если я неправильно молился?

СОНЯ

Тебе можно! Кто сказал, что тебе нельзя?

Денис трясет головой.

ДЕНИС

Я из-за этого всего… Только сейчас вот почувствовал по-настоящему… что умру.

СОНЯ

Подожди…

ДЕНИС

Что очень скоро умру. Не головой понял, а вот тут почувствовал.

Он хлопает себя ладонью по груди.

ДЕНИС

В Москве там… Или пока я туда-сюда по заграницам гонял… Времени не было. Может, специально гонял, чтобы не оставалось времени. А тут… тут вот… тут его хватило.

Соня смотрит на него – у нее в глазах тоже стоят слезы.

ДЕНИС

Вот отец у меня… к смерти по-другому относился. Считал, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Он не торговался. А я, видно, в мать пошел.

Он смотрит на Соню. Хочет еще что-то сказать, но не говорит ничего.

ЭКСТ. ТОПИ. ДЕНЬ

Ливень хлещет по продавленным шиферным крышам пустых домов.

Баба Нюра закрывает огуречные парники пленкой, чтобы не залило.

Старик-инвалид на завалинке открывает рот, подставляя язык каплям дождя.

Безымянная старуха рвет дикий шиповник с куста рядом с его домом, не обращая внимания на ливень.

Потом оглядывается на инвалида, садится рядом с ним и кладет ему ягоды на язык. Смотрит, как он жует.

Горизонт затянут дымом от труб Комбината, который переходит в облака.

ЭКСТ. ПРИГОРОК С ЗАВЯЗШЕЙ «ДЕВЯТКОЙ». ДЕНЬ

Полицейский «УАЗ» проезжает завязшую в грязи «девятку», на которой их встречали на железнодорожной станции и водитель которой пропал бесследно после аварии с лесовозом.

Макс оборачивается на застрявшую в грязи «девятку».

МАКС

Не нашелся он?

КАПИТАН

Может, и нашелся. Мы ж тут без связи, как узнаешь?

Макс цыкает.

МАКС

Неужели тут не ловит нигде вообще? Телефон?

КАПИТАН

В том-то и дело, дорогой ты мой человек, что вообще нигде. Ты это учти на всякий пожарный.

ЭКСТ. ТОПИ. УЛИЦА СОВЕТСКАЯ. ДЕНЬ

Полицейский «УАЗ» проезжает мимо дома, где Пропавший держит Элю, и останавливается у избы бабы Нюры. Капитан высаживает Макса.

КАПИТАН

Дуй к своим. А я пока до ветру…

Хлопает дверьми «уазика».

Неподалеку – в доме Пропавшего – заливается лаем сторожевая собака.

Капитан направляется к отдельно стоящей кабинке уличного сортира. Макс, дав ему отойти, вместо того чтобы подняться на крыльцо к бабе Нюре, стремглав бросается через дорогу к дому Арины.

ИНТ. ПОДВАЛ ПРОПАВШЕГО. ДЕНЬ

Сторожевая собака Пропавшего заходится лаем, глядя наверх, в открытый люк. С улицы слышны голоса, слабые звуки хлопающих дверей.

Пропавший вытаскивает пистолет, предупреждающе тычет им в Элю, прижимает палец к губам. Эля смотрит на Пропавшего. Спрашивает так, как будто и не думала кричать.

ЭЛЯ

Это твой командир приехал?

Пропавший щурится. Потом отпирает дверь клетки, в которой сидит Эля. Она смотрит на него внимательно, ничего не понимая.

Тогда Пропавший оборачивается на свою собаку и командует ей.

ПРОПАВШИЙ

(собаке)

Место!

Собака прижимает уши и входит в клетку к Эле.

ПРОПАВШИЙ

(собаке)

Стеречь! Если кричать будет – рви ее сразу.

Он запирает дверь клетки на висячий замок и поднимается по лестнице.

Эля остается в клетке один на один с огромной псиной – московской сторожевой – с обрезанными ушами и куцым хвостом. Собака чуть ли не вдвое ее больше, выглядит свирепой – и злобно рычит, стоит только Эле шелохнуться.