Топи

Он подступает к ней – обезумевший; видно, что его переклинило. Толкает на стоящий в прихожей диван. Срывает с нее майку. Затыкает поцелуем. Ирина беспокойно гугукает, глядя на них, но не решается вмешиваться.

АРИНА

Уйди!

Она выворачивается, вскакивает – и вдруг, передумав, хватает Дениса за руку и тащит в спальню, в темноту.

ИНТ. ДОМ АРИНЫ. ВЕЧЕР

Спальня. Денис, голый, сидит на кровати. У него на коленях – на нем верхом – голая Арина. Горят свечи. Арина движется мерно, постанывая. Ее руки закрывают Денису глаза. Это она его трахает, а не он ее.

ДЕНИС

Ай… Тяжело… Почему так тяжело?..

АРИНА

Молчи.

ДЕНИС

(стонет, приближаясь к оргазму)

Тяжело… Убери… Я хочу тебя видеть, когда…

Он перехватывает Аринины тонкие запястья, отводит их вниз, открывает глаза, тяжело дыша… Арина высоко постанывает. Глаза Дениса заливает пот.

ДЕНИС

Когда…

ГЛАЗАМИ ДЕНИСА

Сквозь нечеткий образ Арины вдруг промелькивает Ирина – неопрятная, расхристанная, жирная, с обвисшими грудями, движущаяся вверх-вниз…

Денис кричит, отталкивает от себя Арину, бежит, путаясь в спущенных штанах. Падает на пол, ползет к выходу. Арина – девочка – смотрит на него неприязненно, но не пытается остановить.

ИНТ. ДОМ БАБЫ НЮРЫ. ВЕЧЕР

Баба Нюра варит картошку на плите – от кастрюли поднимается густой пар. В руках черпак, глаза расширены от ужаса. Тут же, в дверях, стоит Соня.

БАБА НЮРА

Господи, горе какое… Господи, горе какое… Это как же – повесился? Это как же так…

СОНЯ

Он… последнее сказал… что это чудо… с Лизой… Это не божественный промысел… а наоборот…

БАБА НЮРА

Горе какое, Господи…

СОНЯ

Наоборот – это как? Это разве может быть, чтобы это… Это тогда… искушение, да? Это искушают… меня? Лизой?

В ее глазах стоят слезы, она говорит невнятно, скомканно.

СОНЯ

Потому что грешница? Кто ее из могилы поднял? А? Баб Нюр! Баб Нюр!

БАБА НЮРА

Прости Господи, горе какое…

СОНЯ

Кто? За что?!

ЭКСТ. ПОЛЯНА С ХИБАРОЙ ЗЭКОВ. ВЕЧЕР

Из леса выходит борцовского сложения фигура в камуфляже. Руки у нее чем-то заняты.

Перед ней чуть в отдалении – хибара зэков. Фигура прислоняет к стволу дерева охотничье ружье. Достает из спортивной сумки современный походный топор на длинном топорище.

Делает шаг к хибаре.

ЭКСТ. ПОЛЕ. ВЕЧЕР

Денис бежит в никуда. Бежит изо всех сил. Падает, поднимается и бежит снова. Вокруг – темнота, пустота.

ДЕНИС

Ну и оставайтесь тут. Ну и сдохните. Надо вам – валяйте!

Бежит. Поле, какие-то коряги.

Кусты, деревья.

Он теряет ориентацию. Споткнувшись, рассекает себе бровь. Стоит на месте, пытаясь унять кровотечение. Снова бежит.

Впереди видит огни. Ускоряет шаг. Задыхаясь, выходит к околице деревни.

Останавливается у дорожной таблички: «ТОПИ».

КОНЕЦ ПЯТОЙ СЕРИИ

Шестая серия

ОЧЕНЬ КРУПНО: КАМУФЛЯЖ В РАСФОКУСЕ

На самом деле КАМЕРА снимает чью-то спину, но понять этого никак нельзя, потому что зелено-коричневая масса занимает весь экран. Спина находится в ритмичном движении, ткань переливается, пятна смещаются. И все это сопровождает мерзкий звук – тонкое завывание лобзика по какому-то органическому материалу. По кости.

На этом фоне на экране появляется надпись: ТОПИ.

ИНТ. ХИБАРА ЗЭКОВ. ВЕЧЕР

Эля сидит спиной к стене. Перед ней рюмка водки, к которой она едва притронулась, несколько колбасных шкурок и недоеденный бутерброд. Она выглядит загнанной, ее все еще трясет.

ЭЛЯ

Хорошая колбаса. Я просто наелась.

ЧУЧУНДРА

Да че ты в мокром-то все, как неродная? Скинь шмот, давай посушим.

Эля неопределенно кивает.

ХОРЬ

Мы тебе сухое выдадим, не ссы. И руку давай забинтую. Че у тебя с ней?

ЭЛЯ

Собака покусала. Я… Да. Слушайте… мужики. Я хотела спросить… Вы вертолета не слышали тут… только что?

Чучундра и Хорь переглядываются.

ХОРЬ

Вертолет?

ЭЛЯ

И еще как будто люди стреляли… Ну, как на войне. За мной гнались…

ЧУЧУНДРА

Так там один он или их много?

ХОРЬ

Вертолета не было. А это… Один выстрел слышали, по ходу.

ЧУЧУНДРА

Точно за тобой?

Переглядываются с Хорем.

ЭЛЯ

Да… Ну… По-нашему кричали. Странно.

ЧУЧУНДРА

А тут места-то такие… Не догнала еще? Странные.

Хорь достает откуда-то сложенную одежду. Бросает Эле.

ХОРЬ

На вон… Сухое.

Эля разворачивает – это тюремная роба темно-серого цвета.

ЭЛЯ

Это… тюремное? Вам с собой дали, что ли? На память?

ЧУЧУНДРА

Хера с два. Мы с Хорем с зоны с боем ушли.

Эля мнет робу в руках, пытаясь тянуть время.

ХОРЬ

Давай-давай… Тут все свои.

Поднимается.

Эля украдкой оглядывается вокруг. Видит на столе нож.

ЭЛЯ

А… Так вот чего вы тут в лесу окопались… Сидите за этими камнями своими… Стоило и убегать… Та же зона.

ХОРЬ

Дура… Не сечешь ты ни хера. Зона – это все, что с той стороны за камнями. А тут – воля.

Эля бросается к столу и хватает нож в левую руку.

ЧУЧУНДРА

Слы, шлендра. Уговор был.

ЭЛЯ

Я сейчас отсюда уйду… Вы меня выпустите… И все, ясно? Никакого уговора.

Хорь снимает со стены карабин, наставляет на нее.

ЧУЧУНДРА

Да куда ты уйдешь? Тут и идти-то некуда.

ЭЛЯ

Сама разберусь!

ЧУЧУНДРА

Сказано же тебе, курица! Не убежишь. Там зона сплошняком. Все одно, сюда вернешься.