Топи их всех!

На следующее утро Хайд установил связь с подводной лодкой «Энглер». Она только что прошла через пролив Каримата, и ее командир сообщил, что в Яванском море авиация противника ведет интенсивное патрулирование, но зато район важного для нас пролива Ломбок свободен от разведывательных самолетов и сторожевых кораблей. В ту ночь «Энглер» приняла на борт одного офицера и 54 матроса с «Бергол». На борту последней осталось восемь офицеров и 21 матрос для управления подводной лодкой.

Хайд рассчитал, что сможет возвратиться в базу, если пройдет пролив Каримата ночью, пересечет район интенсивного судоходства между Сурабаей и Баликпапаном после наступления темноты и проскочит в Индийский океан через пролив Ломбок. Мысль о том, чтобы затопить свой корабль и укрыться на борту «Энглер», даже не приходила ему в голову. Покажется невероятным, но «Бергол» действительно возвратилась в базу. Она прошла 2000 миль в водах противника, никем не замеченная. «Энглер» все время сопровождала «Бергол» на случай, если последняя подвергнется атаке авиации или кораблей противника.

Японский тяжелый крейсер «Мёко», который атаковала «Бергол», сумел добраться до Сингапура, где оставался в течение длительного времени. Этот же крейсер постигла незавидная участь послужить мишенью для английских карликовых подводных лодок типа «ХЕ», которым в конце войны удалось прорваться в гавань, форсировав имевшиеся в ней заграждения.

Как ни странно, но всего лишь два дня спустя после боя, чуть было не приведшего к гибели «Бергол», почти такой же случай произошел с другой нашей подводной лодкой в 4000 милях к северу, в ледяных водах в районе Курильских островов. Рано утром 15 декабря подводная лодка «Дрэгонет» капитана 2 ранга Люиса патрулировала в подводном положении в шести милях к югу от острова Мацува в районе, где в июне мы потеряли подводную лодку «Херринп». В воздухе висели японские самолеты, поэтому лодка Люиса находилась на глубине 30 метров, временами всплывая на перископную глубину для кратковременного наблюдения. Во время одного из погружений, на глубине 21 метр подводная лодка со скрежетом содрогнулась, и ее подбросило вверх на несколько метров. Сначала все подумали, что где-то поблизости взорвалась небольшая авиабомба. Мысль о том, что «Дрэгонет» ударилась о грунт, никому не пришла в голову, так как в данном месте на карте была обозначена глубина 126 метров. Энергичная попытка продолжить погружение оказалась безуспешной, а сильное скрежетание и глухие удары по днищу убедили Люиса, что лодка находится на грунте. В то время как он ругался и проклинал составителей этой карты, по трансляции было громко объявлено: «В торпедный отсек поступает вода!» Тот, кто не переживал подобных моментов, не может даже представить себе, какой холод разливается по жилам после такого сообщения. Много лет тому назад, когда я еще командовал подводной лодкой «R-25», мы как-то проходили в районе Панамского канала. Вдруг в центральный пост ворвался сильно возбужденный старший механик и закричал: «Дизельный отсек заливается водой!» Я никогда не забуду этого. Даже моему злейшему врагу я не пожелал бы побывать в таком положении.

В результате многолетней практики Люис делал все необходимое совершенно автоматически. Торпедный отсек пришлось оставить. Он был полностью затоплен, прежде чем там удалось создать высокое давление и начать вытеснение воды. Подводная лодка медленно продвигалась вперед. Командир понимал, что, пока не появились новые пробоины, нужно во что бы то ни стало сняться с грунта. По его мнению, ничего не оставалось делать, как всплыть на поверхность и уходить в восточном направлении, туда, где в 2400 милях находился атолл Мидуэй. После того как необходимое количество воды из носового торпедного отсека было вытеснено, «Дрэгонет» продула балластные цистерны и всплыла. Подводникам казалось, что тысячи глаз следят с острова Мацува за всеми их движениями и действиями. После нескольких дней плохой видимости выдался очень ясный день. Однако они благополучно выбрались из этого района. Но беды на этом не кончились. На следующий день барометр начал падать, и к ночи лодка попала в шторм. Навстречу шла большая волна. Свирепствовал сильнейший ветер. Пришлось снизить скорость. Теперь подводная лодка шла ходом, едва позволявшим управляться рулем. «Дрэгонет» часто меняла курс, чтобы идти вразрез волне. Тонны воды в торпедном отсеке вызывали сильную бортовую качку, а через отверстия для электропроводки вода проникала в носовой аккумуляторный отсек. Измученный экипаж пережил много жутких моментов, когда подводная лодка, резко накренившись, замирала неподвижно, казалось, решая, вернуться ли ей в нормальное положение или перевернуться совсем.