Топить в вине бушующее пламя печали

— Статуя Чжу-Цюэ, которой поклонялись предки, предназначалась для подношений богам, для просьб о защите, здоровье и мире. А ты украла ее и хитростью присвоила их мольбы, все эти годы поддерживавшие в тебе жизнь. Твои желания сбылись: останки птенца исчезли, а статуи уничтожил демон небес. В мире не осталось никого, кто был способен тебя контролировать. Но ты не хотела быть похожей на меня. Не хотела всю жизнь зависеть от этой статуи. Быть безликой и бессильной, словно тень. Однако ты и демоном становиться не хотела, ведь источником их сил является Чиюань, а от него зависит и демон небес, и великие Бедствия, верно? Ваше Высочество, вы слишком самонадеянны. Хочешь делать все, что заблагорассудится, и чтобы никто тебе не указ?

Принцессе казалось, что огонь пожирает ее изнутри. Будто она сама превратилась в угли для растопки костра.

— Ты знал… Ты всегда знал, что это я приказала Мэн Ся выкрасть остатки духа небес. Ты…

Но не успела она договорить, как ее тело поглотил сияющий луч. И давно исчезнувшая кровь возродилась в бушующем пламени.

Такая жадная и донельзя совершенная.

— Но как же ты забыла, что сила человеческих молитв — величайшая тайна неба и земли? Неужто смертным удалось тебя одурачить?.. Ах, да, ты же никогда не признаешься, что ты всего лишь обычный дух.

Статуя посмотрела на охваченную огнем птицу, и на каменных губах, казалось, промелькнула улыбка.

— Небесные сети необъятны4… Я не так хорош в «технике марионетки», как мой учитель, — вздохнул Шэн Линъюань.

4 疏而不漏 (shū ér bù lòu) ссылается на 天网恢恢 (tiānwǎng huīhuī) — небесные сети необъятны (обр. у правосудия длинные руки).

— Вздор. Ваше Величество это развлекает, и ваших поверхностных знаний вполне достаточно. Зачем вам этому учиться? — сидевший перед доской Дань Ли передал Шэн Линъюаню последний камушек, который держал в руке. — Благодаря благословению Ее Высочества Ваньфэй ваш подданный смог вернуться в этот мир. Теперь я собственными глазами вижу, что мечта Вашего Величество об объединении всех кланов, наконец, исполнилась, и ваш учитель может спать без сожалений. Тун…

— Я Сюань Цзи, господин Дань Ли. У меня и удостоверение есть, — поправил учителя юноша.

Дань Ли опешил. Затем немного поразмыслил и сказал с улыбкой:

— Его Величество позаботится о тебе. Что ж… Старейшина Сюань Цзи, Чиюань…отныне я вверяю Наньмин тебе.

Дань Ли расправил широкие рукава, торжественно поклонился и исчез.

То, что осталось после него на доске, не было таинственной партией чжэньлун5. Черно-белые камушки складывались в нелепую пухлую птичку.

5 珍珑 (zhēnlóng) — чжэньлун. Термин вэйци, также имеющий название «линлун» (玲珑 línglóng). Обозначает глобальное гениальное творение, характеризующееся изобретательностью замысла.

Но в следующий же момент странная иллюзия разрушилась. Сюань Цзи почувствовал, что темная энергия заструилась вокруг, окутав его, словно лепестки цветка.

Реальность плавно перетекла в еще одну иллюзию… Человек, создавший ее, не скрывался, отчего Сюань Цзи не мог не поддаться искушению.

Он увидел длинные волосы Шэн Линъюаня, небрежно собранные в корону с жемчужными нитями, по двенадцать спереди и сзади. Его Величество был облачен в тяжелое и громоздкое императорское одеяние, с обеих сторон украшенное аккуратными подвесками, всем своим видом излучая торжественность. Но Сюань Цзи чувствовал, что Линъюань нарядил и его. Из-за тяжелых одежд крылья пришлось спрятать.

Однако у юноши не было времени рассматривать свой наряд. Осознав что-то, он внутренне содрогнулся.

В нос ударил мягкий аромат древнего дворца, и перед ним со скрипом распахнулись бесчисленные двери.

Настенные фонари горели так ярко, что Сюань Цзи не мог открыть глаза. Это несомненно были коридоры дворца Дулин, по которым он бродил бесчисленное количество дней.

Шэн Линъюань подошел ближе, взял Сюань Цзи за руку и, прикрыв ладонь широким рукавом, повел прочь. Разум тут же опустел. Спотыкаясь, словно паралитик, Сюань Цзи вошел в пустую императорскую опочивальню.

Внутренние покои заливал свет множества красных свечей. Их было столько, что это казалось излишним. Даже бледные щеки Шэн Линъюаня озарились легким румянцем.

— Мы ведь говорили, что уведомим богов о желании выйти за тебя замуж, — произнес Шэн Линъюань на изящном языке. В каждом углу спальни стояли благовония. Его Величество взмахнул рукой, и благовония вспыхнули. Их дым устремился вверх, силясь достичь обители бессмертных. — Само существование демона противоречит законам небес. Ему нет места ни среди людей, ни среди богов. Потому, нет никакой необходимости созывать их всех сюда. Каждое из этих благовоний выражает мои истинные чувства. Извещаю вас, что отныне и впредь, нынешний глава клана Чжу-Цюэ из Наньмина будет моим…

Но прежде, чем он закончил нести весь этот «вздор», Сюань Цзи внезапно втолкнул его под полог. Белые нефритовые подвески зазвенели, словно растрескавшиеся льдинки, и тяжелые широкие рукава рассыпались по постели.

— Как высокомерно, Ваше Величество… Как самонадеянно, — дрожащим голосом произнес Сюань Цзи, — не боишься прогневать небеса?