Топливо

Свернув в грязный узкий переулочек, киборг решитель­но двинулся мимо подозрительных и неприятных типов, которые усмехнулись и присвистнули ему вслед, отпуская сальные шуточки и комментарии по поводу его ягодиц, об­тянутых черными кожаными штанами.

Ржавая и низкая дверь Притона располагалась под лест­ницей, которой уже с десяток лет никто не пользовался. На­верху находился полулегальный клуб. Наркотики, оружие, прочие радости жизни, официально запрещенные законом. Но в этом городе закон — это Мастер Шакс.

Остановившись перед дверью, Эр вздохнул и нажал за­мызганную черную кнопку звонка. Узкое окошечко с мер­зким лязгающим звуком резко отодвинулось в сторону. На Эра уставились небольшие глазки, внимательные и блестя­щие, как у крысы. Потом в уголках этих глазок собрались морщинки — «крыс» усмехнулся, увидев, кто перед ним. Очередной набор мяса и органов на продажу. Информация рекламного характера о Притоне распространяется быстро.

Окошечко захлопнулось, и почти сразу же резко распахну­лась дверь. Эр даже немного отступил. На него сурово глядело несколько крепких мужиков, направивших на него дула мно­гочисленного огнестрельного оружия. Была даже одна базука—плазмомет. «Крыс» стоял тут же, с небольшим пистолетом—пу­леметом в руке. Коротко кивнув Эру, он впустил его внутрь.

Дверь с грохотом захлопнулась, один из громил схватил Эра за шиворот и прижал лицом к стене. Понятно, обычная процеду­ра обыска. Идиоты. Если киборг пришел продавать части своего тела, то откуда у него может оказаться оружие? Оружие зачастую продают в первую же очередь. Несколько дул прижалось к затыл­ку Эра, а чьи—то бесцеремонные лапы обшарили его везде. Осо­бенно тщательно почему—то в таких местах, куда засунуть даже мини—бластер было бы проблематично. Эр терпел, поджав губы.

— Хех, — тот, кто обыскивал, отошел в сторонку, — Жопа—то ничего. Может, ее продашь, а? Часика на три. . .

Вся толпа глухо гоготнула. Эр повернулся к ним и спо­койно ответил:

—Может, какой другой орган? Кому—нибудь из вас для пересадки...

Один из громил рванулся было вперед, намереваясь сло­мать что—нибудь наглому получеловеку. Но «крыс» быстро помахал лапкой:

—Ну ладно, ты, железный, пошли, пошли...

И засеменил по узкому обшарпанному коридору. Эр заша­гал следом. От тягучего, тоскливого страха немного подташни­вало. Он уйдет отсюда калекой. Но зато хоть прекратится эта невыносимая боль. Хоть на некоторое время прекратится...

Как выяснилось, хирургом оказался как раз сам «крыс». Он привел Эра в крошечную комнатку, выложенную рас­трескавшимся кафелем, мытым в последний раз еще, ка­жется, до Пыльной Войны. Полумертвая люминесцентная лампа мигала и нервировала, от нее у Эра начала болеть го­лова. «Крыс» кивнул на замызганный хирургический стол и быстренько ополоснул руки. Эр тем временем лег, аккурат­но положив затылок на специальную подставку. Тонкая игла мгновенно и почти безболезненно проткнула кожу как раз под затылком, считывая информацию с био—карты. «Крыс» подошел к столу, внимательно посмотрел на вмонтирован­ный дисплей, изучая состояние органов.

— Так, ну, почку не возьму, ты уже года два сидишь на Топливе.

— Три, — глухо отозвался Эр. Он старался до последнего не подсаживаться. А когда терпеть боль стало невыносимо, неко­торое время занимался грабежами. Пока не пришлось сбежать из родного мегаполиса, в котором за его голову объявили награду. Он до сих пор старался не сжигать себя Топливом слишком быстро, терпел ломку каждый раз сколько возможно.

— Выбирай. Руку или глаз, — деловито спросил «крыс».

— Глаз, — ни секунды не раздумывая ответил Эр. Руку, даже левую, он продаст в самую последнюю очередь. Он ведь бывший ликвидатор. Он помнит времена, когда ему не нуж­ны были даже очки с прицелом, автоматическая система на­ведения, или имплантаты в мышцы, которые не позволяли рукам дрожать. Он стрелял метко. Он был самой смертью…

— Ну, глаз, так глаз, — «крыс» пожал плечом и принялся возиться с жуткого вида инструментами.

— Извини, наркоз нынче дорогой, — бухтел он себе под нос, — Так что потерпишь маленько. Только вот такой...

Он наклонился над Эром, закрепил его ремнями на столе, не очень бережно, но ловко и профессионально, вколол в область глазницы дрянную анестезию, от которой Эра за­тошнило так сильно, что зашумело в ушах и желудок, каза­лось, сжался в тугой ледяной комок. Но боль нагревающих­ся стабилизаторов была сильнее.

Немного закружилась голова. «Крыс» закреплял малень­кие пластиковые распорки на веках киборга. Интересно, а вырезанный глаз будет продолжать видеть окружающий мир? Эр сглотнул, моргнув другим глазом, свободным от тисков.

Наверху, в клубе, б.ухали басы музыки, едкой и давящей.

Запиликал вызов на небольшом переговорном устройс­тве. «Крыс» недовольно отошел от хирургического стола к стеллажу, включил микрофон.

— Ну? Чего?

— Сворачивай все! Ликвида...