Топливо

Кукольник давно просчитал, что исполнить заду­манное при помощи Канцлера не удастся. Превратить его в послушную марионетку было бы не сложнее, чем Принца, но убийству мешала программа, а также то, что подобраться к Канцлеру было невозможно — охра­на работала великолепно. Да и сам Канцлер, по слухам, лично спас собственную жизнь несколько раз, собствен­норучно расправившись с ассасинами. Единственным существом, которое беспрепятственно приближалось к Канцлеру, был Принц Велиар. Заполучив тело Канцле­ра, Кукольник мог бы превратить его во второго криокиборга, безропотно и безразлично подчинявшегося программе. Но на постройку новых наносинтезаторов, «паучков», соткавших чип Принца из самих себя, ушло бы чуть более получаса. Достаточно времени для того, чтобы клиническая смерть перешла в биологическую, и изменения в мозге стали несовместимыми с функциями чипа. Впрочем, Кукольнику не нужна была целая коллек­ция марионеток. И от Канцлера ему требовалось совсем иное, нежели подчинение.

Кукольник протянул руку. Из рукава зазмеилось нечто ниточно—тоненькое и серебристое, с миллионами сег­ментов крошечных лапок. Оно просочилось в ухо Канц­лера и вернулось через пару секунд обратно. Кукольник поднялся, впустив живую «нитку» в свое ухо. Прибли­зившись к ноутбуку, Кукольник быстро застучал по кла­вишам. Он только что получил абсолютно всю информа­цию, необходимую ему — пароли от секретных бункеров, содержащих оружие, пароли доступа к армейским тер­миналам, пароли контроля киборгов, работающих на правительство. Все, что хранилось в памяти медленно угасающего мозга Канцлера. Теперь все, чем он когда—то управлял, что контролировал и чем распоряжался, оказа­лось во власти Кукольника, который набирал теперь но­вые команды. Он оглянулся к Принцу, своей идеальной марионетке, и одобрительно кивнул.

Они вышли из апартаментов Канцлера вместе. Молча и без проявления хоть каких—либо эмоций — радости от заполучения власти или горечи от убийства. Велиар спо­койно отслеживал свои мысли. Эрц был ему по—своему дорог. Эрц был хорошим правителем и хорошим братом. Жаль его. Что такое — «жаль»?...

 Принц немедленно собрал министров в зале Совета.

Почтенные граждане Империи несколько недоумевали. С каких это пор Канцлер позволят брать слово своему распутно­му младшему братцу? Но что—то было в Велиаре... Спокойное. Холодное и угрожающее. Он сел в кожаное кресло старшего брата, выпрямил спину, сложив аккуратные ладони на полиро­ванной столешнице, и пригласил министров садиться.

—  Я собрал вас здесь сегодня, — начал Принц ровным су­хим тоном истинного правителя, — для того, чтобы сооб­щить, что теперь власть принадлежит мне по законному праву наследования. Господин Канцлер ушел из жизни не­сколько минут назад.

В просторном зале воцарилась— по истине мертвая тиши­на. Никто бы не мог подумать. Канцлер отличался отмен­ным здоровьем. Что—то наверняка случилось. Все чувство­вали, что произошло что—то недоброе.

От Принца исходила неосязаемая угроза. Было страшно.

В зал одним за другим вошли десять или пятнадцать ки­боргов. Они встали у стены за спиной Принца.

—  Да, вероятно, вы можете напомнить мне, что у моего брата осталось трое наследников. К сожалению, я вынуж­ден отдать некоторые распоряжения на этот счет...

Принц повернулся в профиль и что—то негромко прогово­рил на ухо одному из подошедших киборгов. Казалось, они могут понять друг друга и вовсе без слов. Солдат вышел, и за ним последовали еще двое.

Кто—то из министров воскликнул:

— Что вы творите, Ваше Высочество?! Вы не имеете права распоряжаться жизнями...

— Почему же? — прервал его Велиар, резко повернувшись и чуть прищурив глаза, похожие на обсидиановые пугови­цы, — Разве не было так в дни Императора?

Киборги пошевелились у стены, и больше никто не пос­мел возражать.

Глубокий, сильный голос Принца заполнил собой про­странство зала:

— С этого дня, восходя на трон, я объявляю возвращение Империи. Истинной Империи, во главе с Императором. Мы будем сильны, совершенны и безжалостны. Мы создадим военную мощь, неведомую доныне. Сровняем с землей торчащие уродливые изъяны — болезни, коррупцию, про­ституцию, теневую экономику, негосударственную генную инженерию. Не будет ничего. Никаких ошибок. Как в отла­женном механизме.

Министры с трепетом смотрели на белое, застывшее лицо Принца Велиара, хранившего гордую осанку, и ужаса­лись пустоте в его темных, стеклянных глазах.

Глубоко под землей, в ледяном бункере Кукольник мед­ленно опустился в кресло в своей крошечной келье, где тем­пература никогда не поднималась выше минус шестидесяти семи по Цельсию. Расслабленно снял опостылевшие очки и респиратор. Голый титановый череп скалился вечной улыб­кой, будто Кукольник наконец—то проявил эмоции, которых у него никогда не было с момента начала функционирова­ния еще до Пыльной Войны. Его безупречная «шахматная партия», длившаяся столько десятилетий, выиграна. 

Эпилог