Топографии популярной культуры

Такая художественная практика, как флешмоб, тоже участвует в изменении формата традиционных публичных пространств. Внезапность, неожиданность – важнейшие черты флешмоба, которые позволяют участникам (коллективному автору) превратить публичное пространство в место политической активности или площадку для получения признания той или иной институции. Так, в ноябре 2013 года хор МВД провел на одной из центральных станций московского метро флешмоб, посвященный Дню полиции. Люди в штатском начали по одиночке петь песню «Наша служба и опасна, и трудна…», из разных мест станции подтягивались голоса, песня приобретала характер полифонической мессы, завладевшей всем пространством. Пассажиры метро меняли обычные хмурые выражения лиц на улыбку, немедленно огромное количество гаджетов начинало фиксировать происходящее. Через несколько часов весь Фейсбук был заполнен постами об этом событии. Самая частотная реакция выражалась фразой: «За это можно все простить». Чем была вызвана такая реакция? Во-первых, выбором песни. Популярный советский шлягер из любимого народного сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи» – знак ностальгического отношения к советскому как времени специалистов и гарантированной безопасности. Метро, выбранное местом для флешмоба, – зона повышенной опасности, полицейские, к сожалению, далеко не всегда ассоциируются с порядком и защитой, чаще – с необоснованно репрессивными действиями. Высокий профессионализм хора на время снимал все отрицательные коннотации, связанные с полицией. Главными функциями флешмоба в этом случае стали эстетическая (музыкальное заполнение агрессивного пространства с целью его гармонизации) и социально-психологическая – замена чувств коллективного недоверия социальным признанием.

Трагическим событиям на Украине (раскол страны весной 2014 года, в частности, события в Одессе, где 2 мая 2014 года в Доме профсоюзов погибли 40 человек и полторы сотни мирного населения были ранены) предшествовал флешмоб Одесского симфонического оркестра. Музыканты расположились среди торговых рядов знаменитого рынка на Привозе, где сыграли оду «К радости» Бетховена, гимн Евросоюза. Превращение Привоза в зону концертного зала было акцией, указывающей на единство социальных практик, а выбор Бетховена свидетельствовал о следовании просветительским традициям опоры на разум. Таким образом, монофункциональное пространство Привоза приобрело статус общественной трибуны.

Публичное пространство, как правило, – зона повышенного внимания и контроля со стороны властных институтов и СМИ. И действительно, все акционисты, стрит-артисты и другие представители современных арт-практик сталкиваются с правоохранительными органами, а иногда и оказываются фигурантами судебных процессов (арт-группа «Война», Pussy Riot и др.). Некоторые из художников даже «закладывают» в свой сценарий встречу с властными структурами. Так, упомянутый выше Тимофей Радя 4 марта 2014 года создал работу под названием «Письмо президенту» (имеется в виду президент Российской Федерации). Произведение стрит-арта представляло собой текст, в котором автор высказывал несогласие с политикой на Украине, написанный на огромном билборде перед резиденцией полномочного представителя президента в Екатеринбурге. Размещение билборда в зоне повышенной охраны предполагало незамедлительную реакцию правоохранительных органов. Однако художник, не дожидаясь репрессий, в тот же день явился в отделение полиции, причем сам он объяснил свой приход как честное действие, своеобразную коду его художественного жеста.

«Письмо президенту»

«Во-первых, дело в том, – объяснял Тимофей Радя, – что этот проект рассчитан на реакцию медиа, конечно же. Это срабатывает, об этом пишут все. После этого дается команда операм – найти чувака. Они не знают, что делать, они идут к журналистам, все тратят свое время. И мне показалось, что все это нерационально и глупо. И я пришел – никаких обвинений и ничего такого мне не выдвинули. Я же не “сдался”, тут лучше говорить о другом – скорее мне импонирует мотив ответа за свои слова. Раз механизм запущен – я согласен сыграть в эту игру» (Радя 2014). Налицо перформативность жеста художника, очевидна и его позиция – использование публичного пространства как места коммуникации, места, где происходит обмен интерпретациями по поводу различных жизненно важных проблем.