Топография счастья

Исторически идея предпринимательства оказалась тесно связанной с той формой вкусовых предпочтений, которую Бурдье назвал «вкусом к роскоши (свободе)», ориентированным на «дистанцию от сферы необходимости» в противовес «вкусу от нужды» с его приспособлением к более ограниченным ресурсам и материальным условиям существования (Бурдье 2005: 32). Понятие свободы как воплощения финансовой независимости, позволяющей реализовать любые мечты, занимает почетное место в арсенале провозглашенных компанией ценностей наряду с семьей и путешествиями. Мечта (или цель) — это всепоглощающее желание обладать чем-то, не считаясь с материальными возможностями и любыми другими ограничениями, — становится краеугольным камнем философии сетевого предпринимательства, соединяя категории мечты и свободы в единое целое. Мечта — это то, с чего начинается карьера дистрибьютора, ее отправная точка; свобода, финансовая независимость — это результат, к которому приходят далеко не все, а только самые настойчивые и целеустремленные, уверенно шагающие к вершинам социальной иерархии.

Но мечта — это не просто отвлеченная категория, которой можно пренебречь на практике; напротив, она становится активным организующим началом в формировании тех потребностей и нужд, которые лежат в основе вкусовых предпочтений дистрибьютора. Мечта мотивирует человека на будущий успех, она как «бензин, который вы заливаете, чтобы двигаться» или «путеводная звезда на небесах, зовущая за собой». Многие продавцы объясняют свои неудачи/простои в бизнесе именно тем, что они так и не смогли определиться со своей мечтой (целью)[276]. Выступающие на семинарах лидеры постоянно повторяют со сцены, насколько важно «учиться мечтать», «ставить правильные цели и высокие планки», «не бояться мечтать», а это значит, что мечты должны выходить за рамки тех предрасположенностей, которые накладывают на человека его прежняя среда, воспитание, усвоенные с детства привычки, материальное положение, т. е. все то, что формирует сферу вкуса. «Мечты — это причина того, что независимые предприниматели воспользовались этой возможностью и превзошли даже собственные ожидания (курсив мой. — Д.Т.)» (101 мечта). Многие представители старшего поколения (в возрасте 40–60 лет) признаются в том, что они совсем «не умели мечтать», списывая это на особенности советского образа жизни и присущую ему идеологию потребления: «Я не умела ставить цели, я не умела мечтать, я ничего не умела. Потому что как было раньше? По доходам — расходы. Правильно? И все. Это другое поколение совсем» (Ж, 66 лет, Изумруд-основатель). В то же время среди молодежи эта проблема встречается реже, вплоть до того, что некоторые (правда, ретроспективно) осмысляют свою жизнь как протекающую в двух параллельных плоскостях — реальности и возможности:

…До этого бизнеса я всегда мужу говорила, что «Кость, вот ты понимаешь, у меня такое ощущение, что мы как-то параллельно идем в своей жизни и живем не так». То есть вот рядом постоянно в моей голове была другая машина, была другая квартира, другая обстановка, другая одежда, там, какие-то украшения, да, еще что-то, да. То есть какой-то стиль жизни… путешествия. Параллельно что-то шло такое, что я по-другому могу жить. Вот. Он мне говорит: «Ну, в Талаги (имеется в виду психиатрическая больница. — Д.Т.) надо тебе лечиться» (смеется), что «все это ерунда, что ты выдумываешь». Вот. Я говорю, что я не создана для той системы, где мы с тобой работаем. <…> Если раньше это было — желания эти, еще что-то, — и они давились внутри, куда-то глубоко засаживались, и не позволялось думать об этом, вот да, то сейчас это просто получило выход, потому что есть возможность такая это сделать (Ж, 30 лет, Платина-основатель).