Топография счастья

Тем не менее система вознаграждений и поощрений, особенно в обеспеченных семьях, существовала: например, автор известного и многократно переизданного пособия по воспитанию детей с характерным для 1940-х годов названием «А прутик гнется»[194] считает 10 центов приемлемым вознаграждением за хорошее поведение — на конфетку. Как ни странно, в целом вопросу денег автор пособия уделяет очень небольшое внимание, что характерно и для более ранних, классических изданий по воспитанию. Предлагался следующий подход: если нет лишних средств на садовников и прислугу, нужно предоставить возможность детям получить школу жизни с точки зрения заработка, причем заработанные деньги окажутся «гораздо более цельной подготовкой, чем любая сумма, выданная родителями», поскольку родительское пособие (allowance) «дает девочке и мальчику ожидания того, что они получат нечто ни за что»[195]. Уроки распределения денег просты и лаконичны: чтобы хватало и не нужно было врать[196]. В уже упоминавшейся «Книге матери» есть косвенная ссылка на то, что дети тогдашнего среднего класса могли распоряжаться собственными деньгами: «как только у тебя будет достаточно денег, куплю книгу, в которой будет все рассказано об… этом»[197]. Мотивирующая сила денег не представлялась очевидной: деньги вовсе не должны были служить поощрением за надлежащее (т. е. ожидаемое) поведение или похвалой, т. к. иначе в привычку вошел бы только лишь эгоистичный восторг по их поводу.

Судя по данным работы А. Фурнамс и М. Аргайл[198], основанной на исследовании в 1945 году 100 американских семей, тогда имели место вполне очевидные гендерные различия, т. е. у мальчиков было больше возможностей обрести опыт по использованию денег и обращению с ними, чем у девочек. Интересно, что в этом же издании поднимается вопрос об эффективности пособий.

Некоторые информанты свидетельствуют, что в 1950-х годах специальные педагогические усилия порой и не предпринимались:

Помню, что получал какие-то деньги. Наверное, как пособие, но особых разговоров в этой связи не было. Что-то нам (четырем братьям) родители давали. А вот с работой — уже другое дело. Я подрабатывал — не потому, что было так уж нужно на тот момент, а с точки зрения вложения в колледж, ведь у нас было достаточно дорогое образование. Мои родители хотели, чтобы я как-то участвовал (Ричард, 62).

Есть подобные примеры и из более поздних поколений — уже со стороны родителей:

Деньги мы давали нашим детям? (Смеется.) Главное — поменьше! Вообще не помним. Явно были какие-то по этому поводу разговоры и действия (муж тоже не припоминает). Нет, нереально так старательно контролировать, чтобы у каждого пособия, да еще и каждую неделю… У нас был самый маленький ящик дома — крошечный, и вот там мы для всех троих детей (росли в 1990-е годы) держали конверт. Мы его пополняли, не они, конечно. Но надо им отдать должное: брали очень разумно. Там лежали долларовые купюры — перекусить, вдруг на такси понадобится. Нет, на такси, они, конечно, не ездили (меня вызывали). Но обязанности отдельно (ты — член семьи), деньги тебе выдают отдельно (по той же причине), смешивать категорически нельзя (Барбара, 56).

Ой, я не помню никакой системы с моими детьми. Да я бы с ума сошла за всем следить — это же надо фиксировать (Сюзанна, 62).

Некоторые воспоминания трогательные: