Топор

Лавка была оборудована именно так, как Карелла и предполагал. Возле одной стены расположилась пузатая черная печка, над которой висело несколько полковых флагов и групповой снимок утомленных в боях солдат, сделанный где-то под Эль-Кани. У противоположной стены напротив печки стоял старый диван, рядом несколько обветшалых кресел. В углу был включенный телевизор, который смотрели два каких-то мрачных старика, не обративших внимания на вошедших в помещение Хейза и Кареллу. «Счастливые ребята», по-видимому, находились в состоянии какого-то сонливого уныния, присущего только им одним, и больше никому. Более мрачное сборище людей, чем этот клуб, трудно было себе представить. По явление улыбки на лице, подумалось Карелле, наверное, влекло за собой немедленное исключение из клуба.

– Вы «Счастливые ребята»? – спросил он у Мэйли.

– Да, мы «Счастливые ребята», правильно, – ответил Мэйли. – Вернее, то, что осталось от нас.

– И вы действительно знали Джорджа Лассера?

– Он был с нами еще в ту пору, когда мы брали Сибони, а потом и Эль-Кани, – сказал Мэйли. – Вон он там на фотографии вместе со всеми нами. И обратился к старикам, сидящим возле телевизора: – Умер Джорджи, ребята. Вчера это случилось.

Лысый старик в клетчатых жилете и брюках оторвался от телевизора и спросил:

– А как он умер, Питер? Мэйли повернулся к Карелле.

– Как? – спросил он.

– Его зарубили топором.

– Кто? – спросил человек в клетчатом.

– Мы не знаем.

Второй из сидящих у телевизора, приставив руку к уху, чтобы лучше слышать, спросил:

– Что случилось, Фрэнк?

– Джорджи умер, – ответил человек в клетчатом. – Его зарубили топором. Они не знают, кто это сделал, Фред.

– Ты говоришь, Джорджи умер?

– Да, его зарубили топором.

Второй человек кивнул.

– Хотелось бы, чтобы вы рассказали, что вам известно про мистера Лассера, – попросил Карелла. – Это могло бы помочь нам найти убийцу.

– Пожалуйста, – ответил старик по имени Фрэнк, и допрос начался.

Человек, который отворил дверь, Питер Мэйли, был, по-видимому, президентом клуба, к настоящему времени насчитывающего трех членов: его самого и двух сидящих у телевизора. Эти двое были Фрэнк Остирейч и Фред Най. Остирейч был секретарем, а Най – казначеем – все генералы, рядовых, видимо, не сохранилось. А в апреле 1898 года в клубе было двадцать три рядовых. Или, точнее, двадцать три молодых человека, которым не было и двадцати либо двадцать с небольшим, и все они были членами развлекательно-спортивного клуба в Нью-Эссексе под названием «Счастливые ребята». В 1898 году еще не существовало подростковой преступности, и поэтому термин «развлекательно-спортивный клуб» вовсе не подразумевал шайку хулиганствующих элементов. Эти «Счастливые ребята» на самом деле были баскетбольной и волейбольной командами, и собирались они в пустующей лавке, в той же самой, что и нынче, на Ист-Бонд-стрит, где по пятницам вечерами бывали танцы, а в будни встречи с любимыми девушками.

Итак, в 1898 году, когда Соединенные Штаты Америки несли большие экономические потери на Кубе из-за революций, партизанского движения и размещенных в городах гарнизонов испанских войск, когда Соединенные Штаты начали завоевывать авторитет в Западном полушарии и осознавать значение Кубы для Центральной Америки, где планировалось строительство канала, одновременно случилось два события: Уильям Рандольф Херст опубликовал письмо испанского посла в Вашингтоне его приятелю на Кубе, в котором автор письма в весьма нелестных выражениях отзывался о президенте Мак-Кинли, и линейный корабль Соединенных Штатов «Мэйн» затонул при входе в Гавану. Общеизвестно, каковы наши отношения с Кубой; вечно случается то одно, то другое. 24 апреля Испания официально объявила войну Соединенным Штатам, на что американский конгресс ответил, что обе страны находятся в состоянии войны еще с 21 апреля.

«Счастливые ребята» всей группой завербовались в солдаты и оказались в числе 17-тысячной армии под командованием У. С. Шафтера, которая высадилась на Кубе и двинулась маршем на Сантьяго. Если учитывать, что в развлекательно-спортивном клубе было всего двадцать три молодых человека, а также то, как плохо были подготовлены и экипированы войска, то следует считать чудом, что «Счастливые ребята» все до одного остались в живых после тяжелых боев под Сибони и Эль-Кани. Только один, Билли Уинслоу, был ранен. Испанская пуля угодила ему в голень и, засев на всю жизнь в тканях ноги, наделила умением предсказать погоду на следующий день не только в Нью-Эссексе, но и во всей округе. Это умение сделало его весьма популярным среди представительниц женского пола и завоевало уважение и восхищение Дженис Террил, одной из самых хорошеньких девиц в городе, которая, по слухам, позволила ему снять с себя нижнюю юбку и прочие дамские причиндалы в задней комнате все той же лавки в один предсказанный им дождливый день. Через шесть месяцев они поженились.