Топор

Карелла не сумел сдержать хохота. Хохот поразил Уитсона, который на секунду опять сжал кулаки и смотрел на Кареллу недоуменным взглядом.

– Ничего смешного нет, – сказал Уитсон.

– Я знаю, Сэм, – согласился Карелла. – Давай-ка лучше присядем и поговорим.

– Он полез на меня с топором, – сказал Уитсон, указывая на Айверсона.

Впервые с тех пор, как они вошли в подвал, Карелла и Хейз взглянули на Айверсона не как на подвергшуюся нападению жертву. Если Уитсон был рослым, то и Айверсон был ничуть не меньше. Если Уитсон был способен устроить погром, то и Айверсон ему ничем не уступал. Он сидел на ящике из-под молока, из раны на голове у него сочилась кровь, но от него по-прежнему исходило ощущение мощи и силы, как исходит запах от вышедшего из джунглей зверя. Когда Уитсон указал на него, он поднял глаза, и детективы вдруг почувствовали, как он весь начеку, как полон нервной энергии, которую излучал в той же степени, что и ощущение силы, и поэтому приблизились к нему с опаской, какой никогда бы не испытывали возле раненого человека.

– О чем он говорит, Айверсон? – спросил Карелла.

– Он ненормальный, – отозвался Айверсон.

– Он только что сказал, что вы напали на него с топором.

– Он ненормальный.

– А что это? – спросил Хейз и, наклонившись, поднял с пола топор, который лежал на бетонном полу футах в десяти от того места, где сидел Айверсон. – По-моему, это топор, а, Айверсон?

– Топор, – согласился Айверсон. – Я держу его здесь в подвале и пользуюсь им, чтобы колоть дрова.

– А почему он валяется на полу?

– Наверно, я его там бросил, – отозвался Айверсон.

– Врет, – сказал Уитсон. – Когда он замахнулся на меня топором, я его ударил, и он уронил топор. Вот почему топор и лежит на полу.

– А чем вы его ударили?

– Я схватил кочергу и его ударил.

– Из-за чего?

– Я же только что вам сказал. Он полез на меня с топором.

– Почему?

– Потому, что он подонок, – сказал Уитсон. – Вот почему. Айверсон встал и сделал шаг в сторону Уитсона.

– Сесть! – крикнул Карелла, метнувшись между ними. – Что он хочет этим сказать, Айверсон?

– Не знаю, что он хочет сказать. Он ведь ненормальный.

– Предложил мне двадцать пять центов, – возмущался Уитсон. – Я сказал ему, что он может делать со своими двадцатью пятью центами. Двадцать пять центов!

– О чем ты говоришь, Уитсон? – спросил Хейз и вдруг сообразил, что до сих пор держит в руках топор. Он прислонил его к бункеру с углем, как раз в ту минуту, когда Уитсон снова повернулся к Айверсону.

– Подожди, черт побери! – заорал Хейз, и Уитсон остановился как вкопанный. – О каких двадцати пяти центах ты говоришь?

– Он предложил мне двадцать пять центов за то, чтобы я колол дрова. Я сказал ему, пусть он засунет...

– Давайте разберемся, – предложил Карелла. – Вы хотели, чтобы он колол дрова для вас, так, что ли, Айверсон? Айверсон молча кивнул.

– И предложили ему двадцать пять центов?

– Двадцать пять в час, – ответил Айверсон. – Столько, сколько я платил ему и прежде.

– Да, поэтому я и перестал работать на тебя, дешевка. Поэтому я и начал работать на мистера Лассера.

– Но ты раньше работал на мистера Айверсона, правильно? – спросил Хейз.

– В прошлом году я работал здесь. Но он платил мне всего двадцать пять центов в час, а мистер Лассер предложил пятьдесят, поэтому я и перешел к нему. Я не дурак.

– Это верно, Айверсон?

– Здесь у него было больше работы, – ответил Айверсон. – Я платил ему меньше, но работал он дольше.

– Пока мистер Лассер не переманил к себе твоих жильцов, – добавил Уитсон.

– О чем ты говоришь? – спросил Хейз.

– Все жильцы этого дома начали ходить за дровами к мистеру Лассеру.

Теперь они во все глаза смотрели на Айверсона: огромный, с неуклюже болтающимися руками, он стоял, кусая губы, и настороженно оглядывался по сторонам, как животное, попавшее в беду.

– Это правда, мистер Айверсон? – спросил Карелла.

Айверсон ничего не ответил.

– Мистер Айверсон, я хочу знать, правда ли это? – повторил Карелла.

– Да, правда, – отозвался Айверсон.

– Что все ваши жильцы стали ходить за дровами к мистеру Лассеру?

– Да, да, – согласился Айверсон. – Но это не значит...

И умолк. В подвале наступила тишина.

– Что это не значит, мистер Айверсон?

– Ничего.

– Вы хотели что-то сказать, мистер Айверсон?

– Я сказал все, что хотел сказать.

– Ваши жильцы стали ходить к мистеру Лассеру, верно?

– Да, сказал я вам! Что вам от меня нужно? У меня из головы идет кровь, он ударил меня по голове, а вы донимаете меня вопросами.

– И как вы на это реагировали? – спросил Карелла.

– На что?

– На то, что жильцы перестали к вам обращаться?

– Я... Послушайте, я... Я не имею к этому никакого отношения.

– К чему?

– Я злился, да, но...