Топор любви, или блондинка на велике

- Митинг! Забастовку! Да что угодно! - торжественно выкрикнула я, - А потом напишем в администрацию, в прокуратуру! Да, хоть бы и Презеденту!

- А толку? - пропищал кто-то из девчат.

- А вот и посмотрим, - прищурила глаза я, глядя как черный внедорожник подъезжает, останавливается рядом с толпой доярок.

Задняя дверь открывается и оттуда выходит тощий и страшный мужик с очень знакомой противной физиономией. Он вертит плешивой головой с таким надменно -скучающим видом, что сразу понятно - он и есть будущий хозяин.

Ярость пуще прежнего вскипела в крови и вложила в голову гениальную гениальную идею:

- А прямо сейчас мы можем взять и закидать навозом вон того прилизанного товарища! Хотел ферму - так пусть получит то, с чем работать придется в первую очередь.

Эта мысль девкам очень пришлась по душе. Все одобрительно заулюлюкали, а после, как по команде, кинулись в рассыпную по коровникам - собирать по ведрам навоз.

И пока девчата запасались боеприпасами я наблюдала за надменной рожей тощего мужика силясь вспомнить, где я могла его видеть.

На задворках памяти мелькали образы этого человека в другой одежде и окружении. По-моему я видела его как-то при погонах, что очень странно и обычно одновременно. Странно было встретить его здесь в сельской глубинке, а обычно, потому что в клубе, где я когда-то работала, часто бывали высокопоставленные чины при погонах. Власть и разврат часто идут рука об руку. В это нет ничего удивительного.

Плешивый мужчина поворачивает морду в профиль и в голове что -то выстреливает -мгновенно вспоминаю кто это.

Петруша Кичигин собственной персоной.

Запомнила я его потому что он всегда заказывал приват с одной танцовщицей, с которой я очень хорошо общалась. Лилечка была не самая красивая среди нас, но у нее был очень покладистый характер и шикарная во всех отношениях грудь четвертого размера. Дядька это плешивый приходил к нам каждую среду и заказывал Лилечку, чтобы забыться в ее пышных прелестях. При этом у козла на тот момент уже было двое детей, а супруга была беременна третьим.

Я напрягла память, силясь вспомнить еще хоть какую -то информацию, но кроме того, что жена у него страшна, как смертный грех, но богата, так как папа местный олигарх, ничего вспомнить не могла.

Информация была скудна, но, кажется, я знала, как использовать даже эту малость в своих интересах.

Глава 24 Дмитрий

Если бы мне кто-то несколько месяцев сказал, что я так буду переживать из-за бабы, то я бы поднял этого товарища на смех.

А вот сейчас еду на работу и реально переживаю.

И даже не о том, что она со мной не хочет разговаривать.

А о том, что домой ночевать не пришла и телефон при этом отключила.

А вдруг с ней, козой вредной, что-то случилось?

А вдруг объявился Викин бывший и насильно увез ее в город?

Это мысленное «а вдруг» уже довело меня до нервного тика!

И прошел он только после того, как Лиза Г ригорьева, к которой я заскочил с утра перед работой, сообщила, что Вика жива, здорова, ночевала у нее и пораньше отправилась на ферму.

Прямо гора с плеч!

На работу ехал с тяжелым сердцем.

Во-первых, переживал за предстоящий разговор с Викой, а во-вторых, покоя не давал мне плешивый Глист.

То, что, подавшись отчаянию, согласился на все его условия - это ни хрена неверное решение. О своей поспешности я пожалел еще вчера, а сегодня, поразмыслив, решил: черта с два я подпишу договор по купле-продаже фермы. Вывернусь, найду, где занять денег на восстановление, но от своего не отступлюсь.

И пусть господин Кичигин катится колбаской в другом направлении.

Именно об этом я хотел ему сообщить при личной встрече, но когда приехал на базу и узрел там поражающую воображение картину средневекового побоища, вообще забыл обо всем на свете.

Прямо посреди двора стояла крутая тачка Кичигина, с капота до колес облепленная комками грязи так, что даже лобовое стекло не просматривается. Вокруг машины собралась толпа женщин во главе с Викой. У одних в руках были ведра с навозом, коим они активно закидывали внедорожник. У других - вилы и тяпки. Бабы им воинственно потрясывали над головами, приправляя все это дело гневными воплями, матюками и лозунгами.

- Да вы охренели, товарищи! - гаркнул я так, чтоб перекрикнусь весь этот бабий галдеж.

На мгновение стало очень тихо и бунтарки, опустив свои тяпки с интересом уставились на меня. Плотоядно так, словно прикидывая чем меня проще укокошить - лопатой или все же вилами.

Вперед вышла взлохмаченная Вика, деловито положила, невесть откуда взявшийся топор на плечо, и произнесла:

- Вы посмотрите, кто приехал? Наш начальник!

- Вика... - предостерегающе начал я.

- Вы бы, товарищ Бобров, заткнулась, и чесали в свою контору, пока мы и вас навозом не закидали!

Я от такой наглости даже потерял дар речи, а когда заметил всего перепачканного в навозе качка, которого Глист приставил работать на проходную, и вовсе выпал в осадок.