Топор войны

На всякий случай Николай решил взять с собой пистолет.

Из квартиры предстояло выйти так, чтобы мент, сидящий в бежевой «пятерке», не заметил его. Для этого Николай решил воспользоваться подвалом. Старый, но надежный способ.

Он тихо вышел на лестничную площадку и прислушался.

В подъезде было тихо. Хорошо, что тупоголовым ментам не пришло в голову выставить здесь наблюдение. Теперь можно было без опаски спуститься на первый этаж, что Николай и незамедлительно сделал.

Стараясь не шуметь, Николай открыл крышку подвального люка, посветил зажигалкой и быстро нырнул в подвал, водрузив крышку на место. Теперь ему надо было пройти как минимум три подъезда, после чего можно вылезать из этой помойки, свободно выйти из четвертого подъезда. Тогда уже опер из «пятерки» не увидит его. Там, возле подъезда, растет огромный куст, прикрывающий обзор.

Весь в грязной паутине Николай вылез из подвала. Услышал, как к универмагу подлетела машина. Водитель посигналил, увидев пассажира. Надо было выходить.

Николай быстро пошел к универмагу, глянув на ходу на ментовскую «пятерку». Милиционер наблюдал за окном квартиры, где несколько минут назад почему-то вспыхнул свет, а потом погас.

Дверь веранды была открыта. Алена стояла возле окна и глядела на подъехавшее такси и вышедшего из машины Николая.

Спрятавшись за штору, Конопатый сидел на стуле и, сунув руку девушке под юбку, сверлив ей пистолетом низ живота.

– Будь примерной девочкой и не вздумай сделать что-нибудь не то. Тогда вместо члена получишь в свою мохнатку пулю, – говорил он, поглядывая на ее напряженное лицо. – Улыбнись. Ну! Ты ведь по нему соскучилась. – На этот раз он сильно ткнул пистолетом.

– Мне больно.

Конопатый злорадно усмехнулся.

– Ничего, потерпишь.

Увидев в окне Алену, Николай направился к веранде, поглядывая на единственное светящееся окно в большом доме. Почему-то показалось странным, что Алена не вышла его встретить. Лишь махнула рукой, приглашая войти. И эта открытая дверь в металлических воротах… Открытая дверь веранды…

Николай вошел на веранду и сразу увидел лежащего на полу в коридоре охранника с разрубленной головой. Резко обернулся.

Конопатый стоял позади Алены, прислонив ей дуло пистолета к виску. Оскалился в улыбке, когда вдруг в руке Николая появился пистолет.

– Давай, сыграем, кто первый выстрелит. Я в нее или ты в меня? Ну, Колян! Ты боишься промахнуться?

Николай не ответил. До Алены было метров пять. А Конопатый стоит за ней. И надо быть искусным стрелком, чтобы всадить в его голову пулю и при этом не задеть девушку. Таким стрелком Николай не был, поэтому «макаров» оказался в его руке бесполезной железкой.

Конопатый кивнул на пистолет и сказал:

– Правильно, что отказался. Лучше положи его на пол и откинь ногой ко мне. Тебе он уже не нужен. Ведь ты же все равно не выстрелишь. Вдруг попадешь в свою девочку? Или все же рискнешь? Решай.

Николай рисковать не стал. Разжал руку, пистолет выпал, грохнулся об пол. Он ударил ногой по пистолету.

– Ладно, Конопатый. Твоя взяла. Отпусти ее.

Не сводя с Николая глаз, Конопатый присел, быстро подобрал «макаров», положил в карман спортивных брюк.

– Нет, Колян. Я не собираюсь ее отпускать.

– Димон, не дури. Зачем тебе убивать девушку? Кстати, а где ее отец и мать? – спросил Николай, догадываясь, что, скорее всего, убийца уже постарался прикончить их.

Алена заплакала. Это не понравилось Конопатому, и он сильно встряхнул ее за волосы.

– Перестань. Не раздражай меня. Слышишь?

– Не плачь, Алена. Димон не причинит тебе ничего плохого. Правда, Димон?

– Он убил папу. И маму с Павликом…

Теперь Николай молчал. Все оборачивалось гораздо серьезней, чем он предполагал.

– Ладно, Димон. Но ты хоть помнишь, мы же раньше…

– А мне плевать. Понимаешь? Пле-вать! – И Конопатый с наслаждением плюнул на пол себе под ноги. – Теперь я сам по себе. И убиваю в одиночку. Свидетелей не оставляю. Ты меня понял?

– Понял, – сокрушенно ответил Николай, уже пожалев о пистолете. Зря бросил его.

– Ты продумал все, – сказал Николай, вызвав у Конопатого злую ухмылку.

– А как же. Конечно, продумал. Жизнь научила. Думаешь, только ты один сообразительный. Нет. И сейчас ты умрешь, потому что я так хочу.

Глава 33

Лейтенант Огольцов сидел в бежевой «пятерке» и потягивал из термоса крепкий кофе. На дежурство он заступил в одиннадцать вечера.

Примерно в половине двенадцатого ночи свет в квартире, где временно проживал Комков, погас. Лейтенант догадался: подозреваемый лег спать. Он в отличие от лейтенанта Огольцова мог позволить себе такую роскошь. А молодой опер не имел возможности заснуть ни на минуту. Ведь если майор Рябцев проверит и застанет его спящим, тогда уж выговорешника не избежать.

В третьем часу ночи лейтенант Огольцов заметил, как в окне у Комкова вспыхнул тусклый свет ночника. На фоне темных окон спящего дома даже такой слабый свет был хорошо виден снизу. Теперь уже лейтенант не отрывал взгляда от окна.