Топорок и его друзья

— Торопится-то как, родимый.

— Тише ты...

— Остановился... Читает...

Управдом Антон Антонович Горохов внимательно изучил плакат. Оглядевшись, он засмеялся и, довольно потирая ладони, заторопился к своему подъезду.

— Теперь не снимут, — облегченно вздохнул Ленька.

— Думаешь, не снимут? — усомнился Тоник.

— Кто снимет-то? А? Ну, говори, пучеглазый Воробей! — Рыжий не любил Тоника и рад был любому случаю придраться к этому маменькиному сыночку.

— Кто! Кто! А совет пенсионеров? Вот постановят снять — и снимут.

— Пока они соберутся, пока позаседают, весь дом успеет поглядеть, — возразил Тонику Витя Жихарев.

— Совет пенсионеров — чепуха, — вступил в спор Щавелек (он всегда становился на сторону пессимистов). — Обождите, Лютик на улицу выйдет.

— Пусть выходит. А сорвать плакат не дадим, — твердо заявил Ленька.

— Не дадим? Как же не дадим-то? Не станешь же с нею драться: она ведь тетка.

— И без драки обойдемся.

— Арлик дедушку гулять вывел, — объявил Плотвичка, и все опять бросились к своим «наблюдательным пунктам».

Плакат увидал Арлик. Видимо, его привлекли незнакомые яркие краски. Арлик ринулся к Лютикову подъезду.

— Арлик, мальчик мой, куда ты? — плаксиво спросил старичок. — Не так быстро, Арлик!

И только когда Арлик остановился возле плаката, старичок понял, что привлекло внимание его любимца.

— Надо же, — удивленно произнес он и затрясся от беззвучного смеха.

Арлик же не собирался скрывать своих чувств. Боксер стал весело прыгать и истерично лаять.

Лучшего глупый Арлик не мог ничего придумать. На лай боксера выглянула в окно Лютик. Она, естественно, не видела плаката и поэтому подумала, что старичок из пятого подъезда просто дразнит ее своею собакой.

— Безобразие! — крикнула Лютик.

Старичок от неожиданности вздрогнул и как-то весь сжался.

Арлик залаял еще громче, задорнее.

— Перестаньте хулиганить! — забушевала Лютик. — Уберите вашу паршивую собаку! Уберите сейчас же!

Арлик разошелся и не хотел никуда уходить. Старичок изо всех сил тянул его за поводок и умолял:

— Арлик, перестань... Пошли, пошли, мой мальчик. Видишь, гражданка Лютикова сердится.

— Что?! — Лютик задохнулась от обиды и злости, — Обзывается?! Я покажу вам, какая я Лютик!

Старичок решил поправить положение. Галантно приподняв свою старенькую соломенную шляпу, он с поклоном сказал:

— Прошу прощения, прошу прощения, гражданка... гражданка Мячикова.

— Что? Что???

— Извините...

Хозяин Арлика понял, что одряхлевшая память окончательно подвела его. Закрыв глаза, он впервые в жизни прикрикнул на своего любимца:

— Домой, негодник!

Боксер опешил и покорно затрусил к пятому подъезду.

Старичок с собакой скрылись вовремя, потому что очень скоро во дворе появилась разгневанная Лютик. Не застав «обидчиков», она стала размышлять вслух:

— А, спрятался со своей бесхвостой образиной! Вздумал беззащитную женщину собакой травить... Я найду на вас управу...

Лютик решила возвратиться домой, сделала шаг к дверям и застыла на месте.

— Внимание! — прошептал Ленька.

Несколько секунд Лютик окаменело стояла на месте, а потом бросилась к плакату. Раздался оглушительный свист. Лютик даже подпрыгнула от неожиданности, а голуби и воробьи, находившиеся поблизости, взмыли вверх. Свист прекратился, но его тут же сменил ликующий крик:

— Стыд и позор! Стыд и позор! Стыд и позор!

Лютик юркнула в подъезд.

Во дворе опять появился управдом Горохов. Он нес в руках баночку и кисть.

Остановившись возле плаката, Антон Антонович макнул кисточку в баночку и стал что-то исправлять в тексте.

— Чевой-то он? — заикаясь от любопытства, спросил Витя Жихарев.

— Сейчас проверим, — озадаченно произнес Ленька. — Сейчас проверим. Плотвичка, дуй, посмотри.

Плотвичка бежал по двору, согнувшись, перебежками, будто под огнем противника. Обследовав плакат, он возвратился к товарищам.

— Что? — властно спросил рыжий капитан. И все уставились на Диму.

— Ошибку исправил, — ответил Плотвичка.

— Какую еще там ошибку? — поморщился Ленька.

— Надо писать «спЕкулянтка», а не «спИкулянтка».

— Подумаешь!

— А кто писал это слово? — прикинулся незнайкой Тоник.

— Ну, я! — сознался Ленька Рыжий и с прищурочкой поглядел на Тоника. — Ну, я написал, — повторил Ленька, у которого было повышенное чувство собственного достоинства. — Чего ты, Воробей, хочешь этим сказать?

— Ничего. — Тоник заерзал под немигающим Ленькиным взглядом. — Просто надо знать, как пишется это слово.

— А зачем мне его знать? А? Я не хочу знать этого слова. Оно отмирающее. Ясно?!

ЛЕТАЮЩИЙ КОТ

Пришел ласковый вечер. Двор обильно полили из шлангов. Запахло мокрым асфальтом, зеленью. Темнота разбудила ночные цветы.

Дом смотрел во двор множеством окон. Но вот одно из них погасло, потом еще, еще... Только два окна на пятом этаже дольше всех упрямились, но и они, наконец, сдались и потухли.

Весь вечер Лютика мучило какое-то странное предчувствие. Обычно она быстро засыпала, но сегодня долго ворочалась, вздыхала и даже пила успокоительные капли.

В полночь Лютик услышала за окном странные звуки. Она вскочила с постели, подбежала к окошку и застыла на месте. Перед окном летал орущий кот.