Топорок и его друзья

И братья стали «мерекать». Рассуждали они вслух, как заправские мужики-косари. Лопушок стал опять таким, каким его впервые увидел Топорок: серьезным, деловым, рассудительным. Федя невольно вспомнил, как они познакомились, как Ванюша учил его строгать доску. Это время показалось далеким-далеким. Топорок прикинул, сколько времени они знакомы. Совсем немного. А у него такое впечатление, что они с Лопушком друзья всю жизнь... Топорок задумался, глядя на огонь, и не слышал, о чем говорили дальше братья Зеленовы. Топорок думал о том, что вот скоро кончатся каникулы и ему придется возвращаться в город, возвращаться одному, а Лопушок и Лариса останутся в Ореховке. Федя даже вспомнил, как герой одной книжки мечтал о том, чтобы все близкие, дорогие друг другу люди жили вместе. Но так ведь не бывает. Жизнь разбрасывает людей по разным городам и селам, по разным уголкам земли. А людям хочется быть вместе. Теперь-то Федя на каникулы всегда будет приезжать в Ореховку, а может, и Лариса с Лопушком приедут к нему в город. Редко они будут встречаться!.. Хорошо, что люди придумали письма.

В прибрежных кустах раздался хлопок, напоминающий выстрел над водой. Выстрел повторился... Залаяла собака.

Эти выстрелы и лай почему-то очень обрадовали Лопушка. Только что он был тихий, задумчивый, а тут вдруг оживился и стал выжидающе смотреть в сторону, откуда раздавались выстрелы.

— Кто это стреляет? — спросил Топорок.

— Да не стрельба это, — пояснила Лариса. — Пастух кнутом хлопает.

— Небось, висляевский пастух стадо домой гонит, — сказал Митя.

— Точно, — подтвердил Лопушок. — Дядя Вася со Злодеем гонят.

— Со Злодеем? — удивился Топорок.

— Собаку его так зовут. Собачка — во! — Ваня даже глаза закрыл от восхищения.

— Никогда не слыхал, чтобы собак называли так.

— Да он с холминкой, — заметил Митя с усмешкой и посмотрел на Лопушка.

— Сам ты с холминкой! — ощетинился весь Ваня. — Дядя Вася умней всякого умного. Знаешь, сколько он всяких книг прочитал? Он уже сто раз мог стать профессором.

— А чего ж не становится? — подзадорил Митя.

— Не хочет.

— Не хочет? Скажет тоже! Чтобы профессором стать, надо пять институтов кончить. А твой дядя Вася только академию кончил и пошел в пастухи.

— И пошел, и пошел! Он природу любит. А захотел бы и профессором без твоих институтов стал бы... Циолковский институтов не кончал, а повыше всяких профессоров будет.

— То Циолковский! Он, как говорится, — гениальный самородок.

— И дядя Вася — самородок... Знаешь, какие он рассказики пишет. Во!

— Самородок! Скажет тоже. Дядя Вася — пастух деревенский.

Лучше бы этого Митя не говорил. Всегда добрые Ванины глаза вдруг вспыхнули злостью, он сжал кулаки и пошел на брата. Митя отскочил в сторонку и засмеялся. Он был явно доволен, что разозлил брата. А чтобы еще сильнее распалить доверчивого Лопушка, он торопливо сказал:

— Нормальный человек не назовет собаку Злодеем.

— Ах, так! — Ваня бросился на Митю.

— Спасите! — притворно вскрикнул Митя и сгреб Лопушка в охапку.

— Пусти! Пусти! — требовал Лопушок. — Пусти!.. Я тебе сейчас покажу...

— Ой, боюсь! Ой, боюсь! — Митя изобразил на лице испуг, а сам крепко держал Ваню.

Клава давно уже стояла, насупившись, и покусывала губу. Она не любила, когда Митя разыгрывает Лопушка. А сейчас ей особенно было не по себе, потому что эту сцену наблюдали Лариса и Федя. Оба они растерялись и не знали, как вести себя.

Клава, наконец, не выдержала, подбежала к братьям.

— Хватит! — тихо и сердито сказала девочка. — Все расскажу матери, бессовестные... Будет тебе, Митяй, дома... Люди на вас, как на дураков, смотрят.

Странное дело! Эти слова подействовали, как вылитый на головы ушат ледяной воды. Братья тут же перестали бороться. Оба засовестились. Лопушок с виноватой улыбкой поглядел на Топорка с Ларисой, а Митя стал оправдываться перед Клавой.

— Пошутить нельзя. Че, мы деремся, что ли?.. Ну, ладно дуться-то. Дурачились же.

Митя хотел обнять сестренку, но она, передернув плечами, увернулась.

...На дорогу выбежала собака. Заметив ребят, она остановилась и насторожилась, приподняв голову.

— Злодей! — радостно позвал Лопушок. Он сразу же забыл про ссору с Митей, исчезла неловкость перед друзьями. Ваня весь просиял. — Злодеюшка! Дружочек мой!

Пес завилял хвостом, но остался стоять на месте. Он то смотрел на Лопушка, то оглядывался на подлесок, поджидая хозяина.

Наконец на дорогу вышел и пастух. На пастухе был надет блестящий черный дождевик. Топорка поразила его походка: усталая, неторопливая и гордая. Он остановился возле собаки и тоже стал смотреть в сторону зеленовского стана. На секунду мужчина и собака выжидающе застыли. И даже на расстоянии угадывалась их любовь, готовность постоять друг за друга.

— Василь Тихыныч! — радостно закричал Лопушок и побежал к пастуху.

Злодей напряг мышцы, пружинисто присел.

— Да это никак Лопушок? — вслух сказал Василий Тихонович. —Точно он. Злодейка, гляди, кто к нам бежит. Узнал? Лопушок это.

Злодей давно узнал мальчика, которого любил так же, как и хозяин. Злодей ждал хозяйского решения.

— Что же ты стоишь, хитрушка? Встречай дружка.