Топот бронзового коня

    Остальные силы византийцев были брошены на вандалов у равнины Булла.

    В Трикамаре заперлись Гелимер, женщины и дети, а войсками командовал сам Цазон, взявший на себя ведение боевых действий. С братом он поссорился окончательно, обозвав его трусом и слюнтяем, а король ответил, что не отрубает ему голову за подобные оскорбления только по необходимости - а иначе армия останется без верховного командира. Словом, настроение перед битвой у обоих было хуже некуда.

    Византийцы подошли к Трикамару 10 декабря и, завидев лагерь вандалов, остановились. Окопались, выставили дозоры, разместили палатки. Ждали, как воспримет неприятель их появление. Но противник тоже не спешил напасть первым: изучал количество и качество подошедших войск, разрабатывал планы обороны.

    Наконец, рано утром шестнадцатого числа Велисарий приказал выступать. Доложили Цазону, и его дружины выступили тоже. Встали в чистом поле друг против друга - возбуждённые, злые, несколько уставшие от гнетущей неопределённости. Армянин Иоанн со своей кавалерией оказался как раз напротив конницы Цазона. Крикнул:

    - Эй, Цазон! Почему ты медлишь? От медвежьей болезни всё седло в дерьме?

    Тот ответил громко:

    - Как бы самому на надуть в седло, грязный манихей! Пожалеешь, что тебя не кастрировали в детстве, потому что вандалы оторвут тебе яйца!

    - Тоже - напугал! Без яиц прожить можно, а без головы, которую тебе оторвут ромеи, долго не протянешь!

    - Ну, иди, попробуй.

    - Сам попробуй, христопродавец!

    Поругавшись ещё немного, обе стороны наконец бросились в атаку - порубились немного и отступили одновременно, чтобы отдышаться. Иоанн снова крикнул:

    - Что ж ты прячешься за спины рядовых воинов, Цазон? Видимо, робеешь выйти со мной на кровавый поединок?

    Командир вандалов заверил:

    - Нет, считаю ниже своего достоинства.

    - Это не достоинство, а всего лишь трусость. Ты труслив, как заяц! Хуже твоего изнеженного братца!

    И опять обе конницы поскакали лоб в лоб, сшиблись и разъехались быстро, побоявшись обильных жертв.

    Перепалку возобновил Цазон:

    - Эй, армянский ублюдок, ты умеешь ли вообще биться? Или у армян лучше получается задницу ромеям лизать?

    - Кто кому задницу сегодня полижет, это мы сейчас выясним!

    Что ж, как говорится, Бог Троицу любит: в третий раз поскакали друг на друга всадники, и рассерженный Иоанн налетел на родича Гелимера со всего маха, щит пробил копьём, и его древко пропороло Цазону шею. У вандала кровь пошла изо рта, он упал лицом в гриву лошади, а затем и вовсе полетел из седла на землю. Войско неприятеля, потеряв командира, стало уносить ноги. Гунны, перешедшие до этого к врагам, тут же возвратились к ромеям. Воодушевлённые византийцы с ходу взяли лагерь противника и лавиной двинулись к городу. Долго штурмовать не пришлось: хилые ворота были снесены в считанные мгновения. Трикамар пал бесславно, полностью отдавшись воле победителей. Больше остальных зверствовали федераты: убивали всех мужчин без разбора, а детей и женщин, предварительно изнасиловав, уводили в рабство. Велисарий к утру еле усмирил этих варваров.

    Ночь прошла в оргиях и безумствах. Пили за свержение Гелимера, за восстановление римского владычества в Африке. По докладам разведки, жалкие остатки вандалов вместе с королём откатились в сторону горного массива Папуа. Лис определил:

    - Думаю, они уже не опасны. Утром Иоанн пусть поскачет следом. Закрепившись в городе, я приду к нему с подкреплением.

    Распорядился также: тысяче бойцов во главе с Кириллом плыть на Корсику и Сардинию, предъявить тамошним вандалам голову Цазона и установить правление византийцев. Остальным командирам точно так же занять все прибрежные города вплоть до Гибралтара («Геркулесовых столбов»), острова Минорики, Майорики и Эбуса.

    - Господа, мы практически справились с нашей миссией, - улыбался он. - Если подтвердим союз с готами на Сицилии и на всей территории Италии, сможем с триумфом возвратиться домой.

    - Слава Велисарию! - поднимали кубки с вином соратники. - Слава Юстиниану!

    И никто не предполагал, что поход их на Запад в целом будет длиться более пятнадцати лет.

8

    Феодора влюбилась в молодого раба Ареовинда по весне 534 года, проезжая в коляске мимо невольничьего рынка на форуме Тавра. Бросила насмешливый взгляд на сидевших на корточках мавров, и одно лицо её поразило: черные курчавые волосы и едва заметная чёрная бородка, черные глаза, походившие на маслины, и на фоне смуглой, цвета румяной корочки хлеба кожи - ослепительно белые зубы. Василиса приказала возничему задержаться и велела сопровождавшему её евнуху Фаэтету:

    - Сбегай-ка узнай - кто таков и какие деньги за него просят.

    Евнух возвратился и доложил:

    - Это группа рабов из Маврусии. Мальчик - сын какого-то местного царька. Знает по-арабски, латыни и гречески. Около шестнадцати лет.

    - Сколько стоит?

    - Ничего не стоит, ваше величество.

    - То есть почему? - удивилась императрица.

    - Их владелец, работорговец из Александрии, уступает вашему величеству даром. В знак безмерного уважения и признательности за честь.

    Женщина ответила:

    - Хорошо, спасибо. Пусть ко мне приблизится.