Топот шахматных лошадок

Белка нарочно ввернула неправильное слово «ихнего», чтобы перевести разговор на другие рельсы. Мама — заведующая кустовым управлением библиотек — всегда тщательно следила за нормами литературного языка. Брякнет Белка что-нибудь вроде «клёво» или «прикид» (чаще всего нарочно) — и началось воспитание. Но на сей раз мама не попалась на крючок. Видимо, даже не заметила.

— Ты просто не умеешь быть благодарной. Тетя Рита изумительная женщина.

— Она, конечно, изумительная. Да я-то злыдня. Я не могу, когда она: «Бэллочка, ступай переоденься к ужину. Бэллочка, почему ты так редко улыбаешься? Девочка моя, спустись в холл, там опять пришел твой бойфренд»…

Маргарита Степановна Языкова, папина сестра, волею судьбы десять лет назад оказалась замужем за жителем Канады Валентайном Дюма (полуирландцем, полуфранцузом). И очень скоро полностью вписалась в уютный быт обеспеченного западного семейства. Честь ей и хвала. И дяде Валентайну, однофамильцу знаменитых писателей, — тоже (хороший мужик). Вот только детей у них почему-то не было. Поэтому российскую племянницу они окружили всяческой любовью. Но почему надо все время ходить с улыбкой и то и дело переодеваться — к завтраку, обеду, ужину?.. Хотя, по правде говоря, было там совсем неплохо. И даже «бойфренда» Мишеля она вспоминала без досады.

Это был сын соседей, на полгода старше Белки. «Бойфрендом» он объявил себя с первого дня знакомства (сперва полушутя). Других ребят поблизости не было, поэтому поневоле законтачили. Ходили на лыжах, ездили с дядей Валентайном к Ниагаре, болтали по вечерам. Мишель говорил по-английски и по-французски, Белка в английском ни бум-бум, а французский учила с первого класса и потому кое-как объяснялась. И обучала Мишеля русским фразам. Он был ничего, не дурак, только слишком тонкошеий, причесанный и воспитанный. Но в конце концов оказалось, что воспитание воспитанием, а… В общем, однажды вечером, когда остались в комнате Мишеля вдвоем перед телевизором, тот (Мишель, а не телек), начал все так же вежливо объяснять, что у них, в здешнем краю, отношения между «бойфрендами и их девочками» бывают не только словесные, но обретают вскоре «более ощутимую форму».

Не теряя времени и не проявляя смущения, Мишель вознамерился продемонстрировать, что это за формы.

«Ты что с катушек съехал? Убери лапы», — сказала Белка.

Мишель по-русски почти не понимал и лап не убрал, наоборот…

О-о, какое трескучее эхо российской пощечины сотрясло респектабельный канадский особняк и, кажется, докатилось до берегов Онтарио! Бойфренда отнесло с мягкой скамейки на пол, под пушистую елку, на которой судорожно запрыгали стеклянные шары и санта-клаусы. Надо отдать Мишелю должное, он не потерял самообладания. Посидел, потер щеку и высказался в том смысле, что, очевидно, девочка не созрела для перехода к новому этапу отношений. Белка с трудом, но поняла. И сообщила опять же по-русски, что сейчас Мишель созреет и перезреет как кривой огурец на навозной грядке.

— Пожалюста? — сказал тот, продолжая поглаживать щеку. В переводе на нормальную речь, это означало: «Повтори, я не врубился».

Белка, старательно подбирая слова, повторила по-французски (правда, слово «перезреет» не вспомнила и сказала «лопнет»).

— О нет, — отозвался Мишель. — Это не есть правильный финаль…

Они не поссорились. И вполне по-приятельски попрощались, когда через три дня Белка отправилась домой. И потом случалось даже, что переписывались по е-мейлу (Белка — в основном для тренировки в языке). Но встречаться с неудачливым бойфрендом Белку вовсе не тянуло.

И вообще не тянуло в Канаду.

Почему?

Конечно, она и вправду побаивалась лететь опять через океан, но не так уж сильно. И к образу жизни в доме Дюма она к концу зимних каникул вполне притерпелась (хватило юмора). И понимала, что там ожидает ее немало интересного. Но… что-то необъяснимое (такое же необъяснимое, как звонкие щелчки пространства) заставляло говорить «нет». Словно кто-то шептал: «Не надо, Белка. Уедешь — многое потеряешь». Шепот был неясный, и при желании ничего не стоило отмахнуться. Но… желания не было.

Чтобы мама не заподозрила ее в странных настроениях, Белка надула губы:

— Мы же хотели все вместе в Питер. Или даже в Вильнюс…

— Но ты прекрасно знаешь, что папа до осени не может! Сейчас наконец-то появилась возможность спасти завод от банкротства, получить новые заказы! Это реальный шанс! Все инженеры остались на местах!

— Подумаешь, шанс. Кому нужны радиозонды российского производства.

— Не зонды! Есть возможность освоить выпуск строительных конструкций. Как раз идет наладка новых технологий. — Мама была в курсе дел своего супруга.

— Ага! Как переделывать летучие шары в бетонные панели… В «элизобетонные»…

— Не суди о том, чего не понимаешь! И… надо пожалеть отца, он работает на износ! Я не могу оставить его в такую пору.

— Ну и я не могу! — героически сообщила Белка.