Топот шахматных лошадок

— Это сферомаятник Баумгольдера, — громко сказал Сёга, и голос его разнесся в оба конца коридора. — Только я не знаю, зачем. Тюпа объяснял, но я забыл…

Белка наконец забоялась по-настоящему:

— Вашек, а нам не попадет, что мы здесь без спросу?

— Если дверь открыта, значит можно, — ответил за Вашека Сёга. По-прежнему звонко и безбоязненно. А Вашек объяснил:

— Ребят отсюда не прогоняют, если они не балуются… Хочешь, докажу?

— Ой… а как?

— Пойдем…

И снова был коридор с деревянными узорами и медными ручками на дверях, и все двери выглядели как запертые. Но одна вдруг оказалась приоткрытой. Вашек плавно отвел ее до отказа.

Белка увидела сидевшую на скамеечке седую женщину в синем бархатном платье. Та спокойно подняла глаза, глянула поверх блестящих стеклышек без оправы.

— Здравствуйте, — очень вежливо, но без робости выговорил Вашек и сделал руки по швам (отпустил Белку). — Мы хотели посмотреть… Можно?

Женщина по-королевски наклонила седую прическу.

— Войдите, дети. Но будьте осторожны, книги тяжелые, не роняйте их. Листайте аккуратно, и, когда посмотрите, ставьте на прежнее место.

— Та-а… — полушепотом сказал Сёга.

Они оказались в круглой комнате. Солнце било в узкие окна, разрезало библиотечный сумрак. Золотило корешки фолиантов на стеллажах, которые уходили к сумрачному куполу потолка. Вашек уверенно зашагал к дальнему стеллажу — видимо, знал куда. И Сёга, кажется, знал. А Белка шла за ними, как первоклашка за учительницей.

Узкий стеллаж возвышался между яркими от солнца окнами. Книги на полках были — ну, сразу видно: сплошные музейные редкости. Вашек коснулся одной, на уровне груди.

— Вот… — и потянул двумя руками том размером с небольшой чемодан. — Сёга, помоги…

Сёга умело помог, хотя казалось, что руки-лучинки вот-вот сломаются. Белка хотела тоже помочь, но Сёга строго шепнул:

— Не надо, мы умеем.

Братья отнесли книгу к большому столу — такому же, как в вестибюлях. Вашек подтянул к нему три тяжелых, обтянутых кожей табурета. Все встали на них коленями (кожа была бугристая и холодная).

— Вот… — опять сказал Вашек и отстегнул на тисненом переплете узорные медные зажимы. Отвалил тяжелую корку. Начал медленно листать…

От страниц пахло смесью полыни и мяты. Текст был иностранный — кажется, латынь. Конечно, Белка — ни бум-бум. Да и мальчишки, наверно, тоже. Но все равно интересно! На каждой странице, среди крупных букв и цифр, были оттиснуты на желтой бумаге с крапинками рисунки: единороги и кентавры, крылатые пухлые мальчишки с трубами, корабли с круглыми, как пузыри, парусами, рыцарские замки, всадники в латах, астрологи в звездных колпаках, сфинксы и пирамиды… Были и рисунки всяких созвездий — фигуры птиц, зверей, античных воинов, пересыпанные звездочками разной величины. Некоторые Белка узнавала: «Орион», «Большая медведица»…

Владик листал неторопливо и равномерно. Сёга устроился слева от Белки, он подпирал щеки кулаками с зажатыми в них лошадками и дышал тихо и выжидательно. Потом дернулся:

— Смотрите…

Созвездие изображало конскую голову. Звездочки путались в ее распущенной гриве. Сёга грудью лег на край стола, задышал над страницей.

— Такого созвездия нет в современных атласах, — сказал Вашек. — А здесь вот оно, есть… Сёга говорит, что это старинное созвездие Шахматной Лошадки.

— Та-а… выдохнул Сёга еле слышно. — Подождите, я еще посмотрю…

И пока он смотрел, Белка негромко и даже почему-то опасливо спросила Вашека:

— А вообще-то… что это за книга?

— Очень редкая. Шестнадцатого века. Ее написал ученый, имя которого неизвестно, знают только прозвище: Навигатор… Он здесь рассказывает, что вся бесконечная вселенная устроена, как кристалл. Множество граней — множество миров, а мы живем только в одном и в другие попадать пока не научились. И хорошо, что не научились, пишет он, а то и там понаделали бы всяких глупостей… Дальше в книге много чертежей и всяких формул, но смотреть не интересно, непонятно потому что… Навигатора потом объявили еретиком, как Джордано Бруно и Галилея, а книгу сожгли. Сохранилось всего несколько экземпляров…

— А его… тоже сожгли? — поежилась Белка.

— Нет. Говорят, он бежал в Африку, а там в джунглях было какое-то таинственное государство. И в нем Навигатор строил обсерватории и храмы. Но сейчас остались только легенды. И нигде его труды не изучают, кроме этого института…

— Вашек, а откуда он, этот институт? Заходишь под башню, и будто… ну, в неведомый город попал. Снаружи, с других улиц ничего не заметно, а здесь… Вашек, ведь раньше ничего же не было.

— Да все было, Белка, — отозвался Вашек с непонятной досадой и виноватостью. — Только мало кто знал… Здесь дело в свойствах Треугольника… — Сразу почувствовалось, что слово «Треугольника» он сказал с большой буквы.

— Вашек, я не понимаю…

— А думаешь, я понимаю? Я лишь чуть-чуть… Ну, я попробую объяснить то, что знаю… Только будет запутано…

— Попробуй хоть как… — с замиранием сказала Белка. Тайна буквально пропитывала все пространство, окруженное тысячами книг, в которых таилась вековая мудрость.

На столе белела пачка бумаги и стояли в бронзовом стакане отточенные карандаши.