Топтала

Алексей вел машину спокойно, вел и радовался. У него был свой подержанный «жигуленок», он любил водить и делал это мастерски, но за рулем «Мерседеса» сидел первый раз в жизни. Теплый ласковый ветерок, врывающийся в открытое окно, обдувал его взмокшие волосы, ехать было приятно и комфортно. Машина шла мягко, плыла, словно лодка, по водной глади, на кочках не подпрыгивала, в рытвины не проваливалась. Достижения немецкой автомобильной технологии чувствовались в каждой линии кузова, в каждом обороте колеса, в мерном звуке двигателя. Кресло облегало тело, руль притягивал руки, а педали приглашали надавить на них. Какой русский не любит быстрой езды… на немецкой машине.

Сергей успокоился, спрятал пистолет, развалился на заднем сиденье и самодовольно поглядывал в окно. Сначала ехали молча, а потом Алексей решил все же разговорить Краснова, чтобы выведать, зачем тот вернулся в дом Фрейна.

— Ну, добился своего, — начал он. — В третий раз ушел от погони?

— Если надо будет, уйду в четвертый и в пятый, — парировал тот.

— Ты зачем вернулся, забыл чего или адреналину в кровь пустить?

— Адреналин мне пустили вы, вернее, те, кто меня подставил. Мне его на всю жизнь хватит, — Сергей насупился и замолчал.

Разговор не ладился, чувствовалось напряжение, пропало дружеское расположение, существовавшее между Фоминым и Красновым до этого дня. Алексей думал, думал, а потом сказал прямо:

— Скажи мне честно, Серега, не как менту, а как своему другу… — он сделал паузу.

Краснов уставился на него, ожидая вопроса.

— За что тебя так подставили? — спросил Алексей.

— Я не знаю, Леша. И даже не знаю — кто. Знаю одно — к этому причастна Анна Фрейн.

— У тебя есть версии?

— Пока нет. На поверку, ей вроде бы незачем убивать Германа — он ее кормилец, поилец и одевалец, но если копнуть — кто ее знает.

— Копнем, обязательно копнем, — заверил Фомин. — Лишь бы времени хватило. Кошелев вызывал к себе шефа, сделал взбучку, что дело прокурору не несем, но Макс за тебя горой. Мы все за тебя, но подставили тебя с такими уликами — диву даешься.

— Сам удивляюсь, как меня могли на них подцепить. Хорошо подготовились. Как удар ножом в спину. От него не увернешься.

— Генерал дал время до понедельника. Если мы убийцу не найдем, он лично дело закрывает и под суд пойдешь ты. Если поймают, конечно.

— Я сам сдаваться не собираюсь, а расследованием займусь. Вернее, уже занялся.

— Ну так расскажи, мы ведь тебя из дерьма вытаскиваем.

— Да еще из какого дерьма!

«Мерседес» доехал до Кольцевой дороги, развернулся и вернулся в поселок «новых русских». Остановился в квартале от дома Анны. По дороге Сергей рассказал Алексею про нее все, что знал. А также про дверь, каплю крови и голубую ткань. Высказал несколько догадок по поводу причин убийства Германа Фрейна.

— Ну все, вылезай, — наконец сказал он.

— Пистолет верни, — напомнил Алексей.

— Вылезай, вылезай, верну, — пообещал Краснов.

Опер вышел, захлопнул дверцу, сыщик перелез с заднего сиденья за руль, вынул из кармана пистолет, вынул из него обойму, проверил, пуст ли патронник, протер рукоятку тряпкой и только тогда передал Алексею. Тот, видя эти манипуляции, усмехнулся, взял оружие и отошел от машины. Краснов завел мотор и дал газ. Автомобиль, просвистев шинами на пыльном асфальте, рванулся вперед и вскоре исчез вдали. Алексей взглянул ему вслед и пошел в дом.

Через три часа Фомин и Нечаев позвонили Максимову и договорились о времени проведения совещания. Шеф назначил на семь. Вызвал начальника криминалистической лаборатории Фадеева, патологоанатома Денисова, баллистика Гудко и эксперта компьютерного отдела Николая Мисяева.

Алексей, как только приехал в управление, сходил в криминалистическую лабораторию и попросил срочно сделать анализы привезенных им образцов. Потом зашел к шефу и рассказал о том, что произошло в доме. Максимов слушал и диву давался. От Краснова он такого не ожидал.

Прошло десять часов с момента убийства, и полковник ждал от подчиненных первых результатов по расследованию дела. Кошелев уже дважды звонил ему, справлялся о том же.

Когда все расселись, Максимов обвел взглядом подчиненных, обдумывая, с кого начать, и обратился к патологоанатому. Он всегда начинал с него, такая была у полковника привычка. Денисов, зная это, открыл папку, взглянул на исписанные листы, кашлянул и произнес:

— Итак, в двенадцать часов дня в лабораторию доставлен труп мужчины на вид пятидесяти пяти лет. Рост сто восемьдесят сантиметров, вес примерно девяносто килограммов. Одет в темный костюм, светлую рубашку без галстука, черные носки и черные ботинки. Под брюками белые трусы. При визуальном осмотре тела обнаружено два пулевых отверстия: одно в шее — пуля прошла навылет, второе — смертельное — в переносице.

— Да мы знаем, Гриша, как его шлепнули, все видели, — перебил Максимов. — Давай дальше, а то мы так к утру не управимся.

Денисов отложил первый лист: