Топтала

Он вошел в тот самый двор и увидел невообразимую картину. Возле ворот стоял раскуроченный бронированный «Майбах» Лэнца, а вокруг три изуродованные машины. Первый, почерневший от копоти джип охраны был разломан на две части. Его крылья и капот валялись в нескольких метрах от него. Рядом дымился остов какого-то автомобиля, понять какого — было невозможно. От взрыва он разлетелся на куски.

От «Мерседеса» деталей осталось побольше. Ударная волна была направлена в него и попала очень точно. Несмотря на бронь, борт лимузина прорвало в салон и всех там уничтожило. Тела предпринимателя и его охранников разметало по салону, и невозможно было определить, какой кусок кому принадлежит. Криминалисты отскребали их от почерневших стенок. Ехавший следом джип охраны пострадал меньше, но он не был бронирован и поэтому все в нем погибли. Ударом размолотило стекла, и они поубивали людей внутри.

«Видимо, в этом маленьком, припаркованном у ворот автомобильчике и была взрывчатка, — догадался Краснов. — Эскорт Лэнца выезжал с территории клуба, а тот ждал у тротуара. Когда «мерин» с ним поравнялся, его взорвали. Вот и все. Нет миллиардов долларов, нет власти, нет былого величия и чувства безнаказанности за совершаемые поступки. Нет огромных дворцов на лазурных берегах, яхт в белой ласковой пене прибоя, нет отражающих твой великодержавный облик корпусов великолепных авто. Предметов старины, так радующих глаз, нет роскоши убранства твоих личных домов и квартир. Нет подобострастных, готовых на любые ласки прекрасных шлюх. Ничего этого теперь нет. И многочисленная, вооруженная до зубов, натасканная в спецлагерях охрана не спасла, и супербронь, и везение. Ничто не может противостоять террору. Наглому, неприкрытому террору». — Сергей постоял немного напротив авторуин и решил зайти в двадцать пятую квартиру на третьем этаже дома напротив. Почему его туда потянуло, он объяснить не мог. Хотел кушать и решил съесть купленные продукты там. К тому же сверху глядеть на место происшествия лучше, чем снизу. Да и милиционеры у желтой, трепещущей на ветру ленточки оцепления стали на него строго поглядывать. Мол, чего стоишь, не проходишь — зевака.

Сергей поднялся по лестнице, приблизился к двери и увидел, что она приоткрыта. Он осмотрелся, постоял немного, заглянул внутрь, но не вошел. В квартире было темно и тихо, и сыщик подумал, что он, когда уходил, забыл ее закрыть. Но повспоминав, пришел к выводу, что дверь захлопывал.

«Значит, ее открыли после меня», — решил он и позвонил в звонок.

На кнопку нажимал недолго, а потом открыл дверь и вошел в темную прихожую. В ней все было по-прежнему. Он громко, чтобы было слышно, позвал:

— Эй, есть тут кто? — Но в ответ ему эхом отозвалась тишина. Краснов прошел в спальню, затем в гостиную и оттуда на кухню. Осмотрев туалет, он понял, что в доме пусто. Захлопнул входную дверь, прошел в большую комнату и встал у окна. Положил колбасу, хлеб и молоко на подоконник, развернул целлофан, и в нос ему ударил притягательный аромат «Телячьей» варенки. Он взял кусочек и запихнул в рот. Следом послал хлебушек, а вдогонку глоток прохладного молока.

Он ел и поглядывал на работу криминалистов у взорванных автомобилей.

«Бомбу в машине взорвали с дистанционного взрывателя. Видимо, подрывник сидел где-то и ждал, когда Лэнц выйдет из особняка, сядет в лимузин и выкатит за ворота. Тут-то его и настигла смерть в виде нажатия кнопки. Круто разнесло. От взрыва повылетали оконные стекла на первых двух этажах ближних зданий. А здесь выдержали. Может, от того, что третий этаж, дом находился в отдалении и стоит под углом. А в моем офисе…». — Краснов тяжело вздохнул.

Он доел обед, свернул кульком, запихнул в пакет и взял в руку. Оставлять его в квартире не хотел и решил выбросить на улице.

Он уже собрался уходить, как вдруг увидел внизу, на крыльце борделя, одиноко стоящую фигуру Палыча.

«Вот бы поговорить с ним, выяснить про Лэнца, про Барби. Может, он что-то скажет. Хотя я его бил».

Сергей все же рискнул, спустился во двор, подошел к забору и встал так, чтобы начальник охраны его заметил. Тот некоторое время внимание на него не обращал, и Краснову пришлось пару раз махнуть рукой, чтобы тот увидел.

Когда Палыч определил, кто ему сигналит, то очень удивился. Спустился со ступенек, подошел к забору и встал в метре от него.

— Привет, Виктор Павлович, — дружелюбно начал Краснов.

— Привет, чего тебе?

— Случилось чэпэ, — сыщик кивнул на обломки.

Палыч поморщился, стиснул зубы и отвернулся. Его плечи вздрогнули, и Сергей понял, что от плача.

Они стояли по разные стороны злосчастного забора, как по разные стороны баррикады, и не знали, что делать. Наконец Виктор немного успокоился и хрипло проговорил:

— Генерала, Ромку Лазарева, убили. Он был начальником охраны и личным телохранителем Геши… И Гешу тоже. Всего десять человек. Какие были ребята! Я многих хорошо знал, в личку к Лэнцу устраивал, а теперь… — Охранник шмыгнул носом и смахнул трясущейся рукой покатившуюся по щеке слезинку.