Топтун

Я опять вспомнил про стенд героев в общежитии. Теперь я понимаю, почему жители страны зелёного тумана, относятся к топтунам, приблизительно так, как земляне к альпинистам, признавая, одновременно, и нужность, и неадекватность этой профессии. А тут ещё эта учёба во сне: ты спишь, и полностью участвуешь в процессе прохода через портал, и всё так реально …, утром возвращаешься в общежитие на пятый уровень столицы, в окружении зелёного тумана, из которого норовят выпрыгнуть ночные образы, зафиксированные в голове учебной программой. Я уже стал шарахаться не только от автомобилей, но и от случайных прохожих. Даже Гряжина заметила мою излишнюю нервозность, а датчики в учебном центре показывают «норма», реакция в порядке, вес, рост – без изменений. Мне стыдно было признаться даже себе, в моей трусости, я уже начал бояться своей тени, и посоветоваться, поговорить не с кем. Карим попался мне под горячую руку, я и вылил на него всю свою внутреннюю неустроенность. – Раньше я ничего не боялся. А эта учёба на топтуна, сделала из меня такого труса! Карим выслушал внимательно, как всегда:

– К птице Ури тебе надо. Ей и расскажешь про свои страхи. Она поймёт, она вылечит. Ури долго живёт, Ури много видел.

Я пошёл вместе с Каримом к фуникулёру. Ури внимательно выслушал меня, я не верил, что птица способна понять человека, но слушать Ури умел. Потом он схватил меня за ноги, я не знаю, входят ли люди в рацион пернатому, но, что дни мои сочтены, я понял сразу. Ури подбрасывал меня к облакам, тут же ловил над скалами и пропастью. Птица открыла свой мозг, чуждый мозг создания чуждого мира. Ури мыслил образами, но они чередовались настолько быстро, что превращались в непрерывную киноэпопею из картинок, нарисованных в голове птицы. Ури сканировал мои глубоко зарытые в подсознании страхи, где всё перепуталось: колобки, за которыми охотятся различные звери, с медведями, объевшимися корешков, кикиморы с домовыми и огромные головы, под которыми лежат Узи с гранатомётами, змеи Горынычи, с Кощеями Бессмертными, баба Яга с упырями, и всё это на фоне дешёвенького ковра, с пасущимися оленями, он висел рядом с моей кроватью. Оленей я боялся больше, чем остальную сказочную нечисть. Они были, как живые, и всё время смотрели в твои глаза. Ури хорошенько встряхнул меня, из моей головы посыпались эти страшилки, прямо в пропасть. Птица поставила меня резко на землю и ударила клювом в затылок. Я очнулся от того, что Карим налаживает компресс, на голове у меня была огромная шишка. Голова гудела, как колокол, и больше ничего – в душе была такая тишь и блажь. Я заснул, прям здесь в пещере, под яйцом Ури. Карим говорил, что я проспал до самого вечера, не просыпаясь. Я уже месяц посещаю учебный центр, но сегодня, я впервые шёл к нему, через все уровни, без страха. И утром никаких ухудшений, правда сработала предупредительная сигнализация – я опять был в минусах, похудел от избытка эмоций. Я знал, что от санитарной команды не скроешься, и уже, мысленно, был готов к принудительному кормлению. До чего же это неприятная процедура! На улице ошивался Гуня, клиентов не было, и он выглядел явно расстроенным.

– У Ури птенец вылупился.

– Что же, это хорошо, – поддержал я разговор.

У меня было прекрасное настроение, кажется психотерапевтический сеанс у птицы, прошёл успешно, Ури вытряс все страхи из моей головы. – Ничего хорошего, продолжил мальчик. Ури заберёт птенца и Карима на свою родину, они каждый год уходят к морю, для тренировки выводка. В этот момент все птицы Ури собираются. Я спросил Гуню:

– А где у птиц этот тренировочный полигон? Возле какого моря?

Гуня не знал:

– Возле Глупого, наверное.