Тор

Чем сильнее я её трахаю, тем усерднее она сосет его член. Чем чаще она стонет, тем чаще отзывается стонами он, пока это не начинает походить на чертову симфонию. Я провожу ладонью по её идеальной заднице и задеваю пальцем её вход. Анна любит трахаться в задницу. Я плюю на дырочку и распределяю влагу по ней, прежде чем ввести палец внутрь. По всему её телу пробегает дрожь, и она начинает часто дышать.

– Я думаю, она хочет, чтобы ты трахнул её зад, Тор, – выгибает бровь Мэддокс, и в его глазах горят искры возбуждения, пока он толкает свой член ей в горло. Я ввожу палец глубже, и её киска сжимается вокруг моего члена. Черт. Я выхожу из неё и ударяю достаточно сильно по ягодице, чтобы оставить яркий красный след своей ладони. Я размазываю влажность её киски по заднему проходу, пока она не становится вся покрыта собственной влагой.

Схватив за затылок, я заставляю ее выпрямиться. Я приближаюсь губами к её шее и шепчу на ухо:

– Ты примешь два члена в себя, как грязная шлюха, коей ты и являешься, – я грубо отталкиваю ее от себя, и она приземляется на четвереньки.

Перекинув длинные темные волосы через плечо, она взбирается на кровать, оседлав Мэддокса. Он торопится натянуть презерватив, разрывая упаковку зубами. Он обхватывает свой член, а она опускается на него.

– Черт, какая тугая киска, – шипит он. Его пальцы сжимаются на её заднице, и он тянет ее на себя, пока она не устраиваться на его груди. Рука, крепко обхватывающая ее затылок, не дает ей сдвинуться с места.

– Тут одиноко, босс, – со смехом замечает он.

Я располагаю ноги по сторонам от бедер Мэддокса. Его руки все еще на её ягодицах, широко раздвигая их и давая мне с легкостью рассмотреть её всю. Я снова плюю на дырочку и начинаю входить. Я стискиваю зубы, как только ее задница сжимает головку ствола. Черт, её киска узкая, но её задница – это то, о чем только можно мечтать. Я выхожу и вхожу снова, пока не погружаюсь глубоко, по самые яйца, в ее задницу.

Поток стонов срывается с её губ, хотя ещё ни один из нас даже не начал двигаться.

– Что же, это довольно-таки удобно, – произносит Мэддокс, прежде чем толкнуться в неё, заставляя женщину вскрикнуть.

– Ты хотела нас – ты получила нас, Анна, – со смехом фыркаю я и начинаю двигаться. Её тело дрожит, дыхание с трудом вырывается из полуоткрытых губ. Я не виню её. Ни меня, ни Мэддокса нельзя упрекнуть в скромных размерах. Ей нужно принять много.

Мы оба двигаемся, и все в ней ощущается чертовски тесным. Я откидываю голову, хватаю её за бедра и начинаю беспощадно вколачиваться. Её умоляющие стоны смешиваются с глубокими стонами Мэддокса и моим собственным затрудненным дыханием. Прошло немного времени, прежде чем она затряслась и закричала. Я был готов взорваться. В такой узкой заднице никто долго не продержится.

– Да, черт возьми, сожми мой член, – выдохнул Мэддокс, входя в неё сильнее, когда она начала кончать.

Как только Анна успокоилась, я выхожу из неё и снимаю с Мэддокса. Она падает на кровать, опрокидываясь на спину. Я снимаю презик и склоняюсь над ней. Мэддокс делает то же самое с другой стороны. Я дрочу себе, пока яйца не поджимаются, и в спине не начинает покалывать, и затем по моим венам волной растекается удовольствие. Из меня вырывается стон, и через мгновение грудь Анны украшена моей спермой.

Мэддокс поглаживает себя со звериной яростью, пока из него не вырывается рык. Каждый мускул в его теле выглядит так, как будто сейчас порвет кожу, а потом он кончает, пачкая ее живот. Она стонет и размазывает рукой нашу сперму по всему своему телу. Её взгляд встречается с моим, и она не отводит его, когда подносит руку ко рту, засовывая два пальца внутрь. Боже, такие женщины – лучшие.

*** 

Я бросаю взгляд на часы, выпрыгивая из машины. Черт, я очень опаздываю на встречу с этой цыпочкой. От меня несет так, будто я побывал на порно студии, что на самом деле не так далеко от правды. Я залетаю домой и прыгаю в душ. Двадцать минут, и я вновь выхожу на улицу.

Я прохожу в двери маленького итальянского ресторана в Гринвиче. Мои волосы все еще мокрые, и я опоздал на пять минут, но я на месте.

Когда я захожу в ресторан, то сразу сканирую помещение. Все столики тускло освещены свечами, из-за чего сложнее рассмотреть лица людей.

– Вы резервировали столик, сэр? – раздается около меня. Я поворачиваюсь к официанту, который вежливо улыбается.

– Эм, да, я встречаюсь с кое с кем. С мисс Уитли.

– Сюда, – он разворачивается, и я следую за ним в дальнюю часть помещения. Он указывает мне на столик в углу, в самой глубине. За ним сидит девушка с телефоном, с яростью что-то на нем печатая.

Официант покидает нас.

– Поппи, я полагаю.

Её голова резко поднимается, и она замирает, её губы приоткрываются. Я часто видел фотографии её сестры. Их отец – лидер консервативной партии. Вайолет Уитли фотографировали часто, потому что она была горячая, но её младшая сестра... Срань Господня. Я видел прекрасных женщин за эти годы, но Поппи Уитли просто ошеломительна. Длинные рыжие волосы свободно струятся по плечам, создавая контраст с идеальной фарфоровой кожей.