Тор

Тор прошел мимо Хеймдалля. Остальные последовали за ним. Локи выглядел расстроенным из-за того, что у него не было возможности заговорить. Вся группа рассматривали обсерваторию, как будто видели ее впервые. Ее потолок представлял собой большой купол, покрытый резьбой и сверкающий неестественным бронзовым светом. В ее центре было установлено нечто вроде панели управления. Понять, как она работает, мог только сам Хеймдалль. Без лишних объяснений он воткнул свой меч в середину панели, и по всему залу волнами прокатилась энергия Биврёста. В стене Обсерватории разверзлась дыра, сквозь которую виднелся открытый космос. Хеймдалль повернул вставленный в панель меч, и из него прямо в дыру выстрелил светящийся луч, создавая связь с Ётунхеймом.

– Будьте осторожны, – предупредил Хеймдалль, когда группа прошла мимо него. – Я не отступлю от своей клятвы хранителя врат защищать этот мир. Если ваше возвращение будет угрожать Асгарду, Биврёст останется закрытым для вас. – Он дал им время подумать над этим.

Если Биврёст не откроется для них, они будут брошены умирать во льдах Ётунхейма, окруженные огромной армией разъяренных Ётунов. Эта мысль отрезвила их всех. Кроме Тора.

– Я не собираюсь сегодня умирать, – сказал он.

Хеймдалль не улыбнулся.

– Никто этого не знает, – сказал он.

Хеймдалль вставил поглубже свой меч в замок, который контролировал Биврёст, открывая и закрывая пути в Девять Миров. Огромная обсерватория, сфера часового механизма, которая направляла энергию Биврёста, начала вращаться.

– Все готово, – сказал Хеймдалль. – Можете идти.

Тор, Локи, Сиф и трое воинов поднялись на платформу в центре обсерватории.

– А ты можешь просто не закрывать мост для нас? – спросил Вольштагг. Он явно нервничал. Он всегда был таким перед каждым сражением.

– Держать этот мост открытым означало бы высвободить всю энергию Биврёста и уничтожить Ётунхейм, – сказал Хеймдалль.

– Что ж. Тогда поступай как знаешь, – сказал Вольштагг.

Тор направился по Биврёсту. На краю моста он остановился и, ухмыляясь, оглянулся на своих друзей.

– Ну же! – крикнул он. – Не стоит бояться!

Планы Локи

ВСЕ РАДОСТНО заулыбались, и только Локи выглядел не слишком-то счастливым. Он терпеть не мог путешествовать по Радужному Мосту. Изнутри Биврёст представлял собой яркий тоннель, сквозь который странники неслись со скоростью света, и всю дорогу приходилось гадать, удастся ли пережить очередной такой полет. Иными словами, Локи не нравилась неопределенность и отсутствие контроля над ситуацией. Но деваться было некуда: Радужный Мост был единственной дорогой в царство Ледяных Великанов. Тор зашел слишком далеко, чтобы вдруг взять и передумать, и потому первым ринулся в портал. Оглянувшись на Хеймдалля и сделав глубокий вдох, Локи последовал за братом.

Он не знал, что ждет его на другом конце тоннеля. И уж точно не мог предугадать, чем закончится эта безумная миссия. Все зависело от старшего брата и его друзей...

Сила трех

в жизни не было так холодно! И он ни разу прежде не испытывал столь сильного голода. Разве это нормально, когда от страха перестаешь чувствовать кожу на собственном лице, а урчание в твоем животе заглушает завывание северного ветра? Конечно, нет! Вообще история с вылазкой в Ётунхейм Вольштаггу решительно не нравилась. И как только Тор подбил всех на эту авантюру?

Обычно толстяк без раздумий присоединялся к любой геройской миссии своего отважного друга. Захватывающие приключения были его самой любимой вещью в мире – после вкусной еды, разумеется. А если Тор оказывался занят своими делами, то Вольштагг совершал подвиги в компании Фандрала и Огуна. Недаром их команду прозвали Троицей Воинов!

Об этих великих бойцах в Асгарде слагали легенды и сочиняли песни. Фандрала все знали как красавца и щеголя, Огуна за немногословность прозвали Угрюмым, а Вольштагг... Вольштагг был просто могуч. Во всех смыслах.

Но он не был уверен, что песня, которую напишут об их путешествии в Ётунхейм, окажется хоть сколько-нибудь веселой. По крайней мере, сейчас Вольштагг чувствовал себя отнюдь не радостно!

А вот Тор даже не ощущал мороза. Возможно, его согревало пламя, бушевавшее в сердце гордого принца. Пламя ненависти к Ледяным Великанам.

Вольштагг попытался одарить громовержца осуждающим взглядом, но ему не удалось приподнять бровь ни на миллиметр. Лицо воина обледенело, а бороду покрывал толстенный слой снега.