Тор. Дитя Асгарда (СИ)

В маленькой спальне повисла зловещая тишина, нарушаемая лишь тихим шумом вечернего дождя. За окнами постепенно начинало темнеть, а может причина просто-напросто скрывалась в грязно-серых тучах, толпящихся на небосклоне. Через окна просачивался тусклый свет прожекторов, расставленных вдоль проволочного забора. Отголоски уличного освещения попадали на мягкий диван, где расположилась худая женщина с короткими темно-русыми волосами. Они обрамляли ее уставшее лицо, ярко контрастируя на белоснежной коже. Под серыми глазами залегли синяки, выдающие сильную усталость и несколько ночей, проведенных без сна. Пухлые губы плотно сжимались от нервного напряжения, а длинные изящные пальцы руки безустанно комкали подушку. В этой собранной измученной от сильных переживаний особе практически не узнавалась моя мама. Такая же ситуация обстояла и с папой. В статном брюнете с темно-зелеными глазами едва ли просматривались знакомые черты. Он сидел рядом с женой, уставившись в одну точку. Грустный, тоже уставший и такой несчастный на первый взгляд. Я никогда прежде не видела их такими подавленными.

После неловкого приветствия, заключающегося в тривиальных фразах и холодных объятиях, я не знала, как дальше себя вести с людьми, которые целых двадцать лет выдавали себя за моих родителей. Любили ли они когда-нибудь меня по-настоящему? Я не хотела знать. Страх сковал всю ротовую полость и заодно горло, препятствуя нормальной связной речи. Не найдя себе места, я просто встала посередине комнаты, разглядывая уже изученную обстановку. Мой взгляд блуждал от кровати до стола, от стола до телевизора, а затем снова возвращался к кровати. Такую процедуру я проделала раз десять, пытаясь перебороть свой страх. Наконец я прочистила горло, собираясь с мыслями.

- Давайте кое-что проясним, скажите... эээ... когда мы виделись в последний раз? – робко поинтересовалась я, стараясь не смотреть им в глаза. Нет ничего хуже, чем испытывать стеснение перед собственными родителями. Они успели мне стать совершенно чужими за эти два дня. Удивительно, но это так. Я смотрела на них и ничего не могла поделать с этим чувством отчужденности. Мне казалось, что мои родители остались где-то далеко в прошлом, где есть я и спокойная тихая жизнь молодой студентки. Сейчас же есть только руины от моего прошлого и настоящего, где я топчусь, задыхаясь от пыли и не зная, куда отправиться дальше.

- Ты вернулась из Малибу. Мы пробыли какое-то время в нашей квартире, а два дня назад нас вызвал Щ.И.Т., – сухо отрапортовала мама, сжимая мягкую ткань подушки.

Я машинально кивнула, рассматривая свои руки. Хорошо, значит дальше разыгрывалось веселое представление от Локи Лафейсона. Не все так плохо, во всяком случае, два месяца со мной жили настоящие родители, да и вообще они не были миражом.

- Нам очень жаль, что ты узнала все это при таких обстоятельствах, – начал папа, запинаясь после каждого слова.

- А когда я должна была узнать? Перед самой смертью? – выпалила я сгоряча.

Мама поджала нижнюю губу. Комната опять погрузилась в неловкое молчание.

- Мы с твоим папой очень долго пытались завести ребенка, но никакие препараты, терапии и прочие средства не помогали. Бесплодие стало моим приговором. Никакой надежды, мы даже хотели взять ребенка из приюта, уже даже прошлись по некоторым, а потом появилась ты, как лучик солнца в темной комнате… такая крохотная, прекрасная, как ангелочек, – быстро проговорила мама, смахивая слезы с впалых щек.

- Когда я взял тебя на руки, то понял, что это просто дар божий, который нужно беречь и охранять. Ник нам помог с документами, сделал тебе свидетельство о рождении, поскольку никто не знал, чья ты и откуда взялась на улице, – поделился своими воспоминания папа.

Я перевела дыхание, почувствовав, как подступает ком к горлу.

- А через год нас посетил Локи. Он заявился к нам домой, грозясь отобрать тебя, если мы не будем хранить его секрет. Кто он и откуда.

- Локи вам рассказал, что он бог из Асгарда? – удивилась я.

- Ему ничего не нужно было рассказывать. Мы с твоей мамой присутствовали при ликвидации пришельцев в Нью-Йорке. У нас открыт доступ к его файлам, – ответил папа на выдохе.

- И вы подчистили все упоминания о нем, взамен на то, что он разрешит вам меня воспитывать? – догадалась я.

Мама едва заметно кивнула.

- Почему вы не сказали мне, что я – приемная? – недоумевала я.

- Мы не хотели, чтобы ты чувствовала себя чужой, – сказала она, всхлипывая.

- Тор забирает меня в Асград, – проговорила я максимально быстро, чтобы избавиться от ноющего чувства недосказанности внутри.

Папа издал непонятный возглас.

- Но я еще вернусь... наверно, – поспешила я заверить их.

- Зачем? Они не имеют права, Фил! – закричала мама, резко вскочив на ноги. Она начала нервно расхаживать по спальне. Кажется, у нее начиналась самая настоящая истерика.

- Элизабет, они ее настоящие родители. Когда-нибудь это должно было произойти, – успокоил ее папа.