Тора-кай. Книга 2. Кровавая охота

— А как его предотвратить, если мы ничего о нем не знаем? — это уже смахивало на легкую степень старческого маразма. Ну да, если он бог или ханьё, как я подозревал, то он стар и энцефалопатия вполне могла его накрыть, столько играть в прятки с альцгеймером…

— Скоро узнаете, — сказала аватар. — Вот тебе мой мишка.

Она дала мне своего плюшевого медведя. Судя по его виду, на него не распространялась милость богов — слишком уж он был потасканным и драным, жизнь его хорошо потрепала.

— Смотри, не потеряй его. Все внутри. Ну а я пошла, — девочка спрыгнула с лавки.

— Еще вопрос — как они на меня вышли?

— У них тоже есть свой Ищущий. И тебе надо будет с ним разобраться, — девочка обернулась. — Все, что нужно — у тебя есть.

Она побежала вприпрыжку по аллее парка, оставив между нами недосказанность. Что же он скрывает, темнит и юлит? Меня это как бесило, так и бесит.

— Ну и что? — сказала Хитоми, встретив меня дома. — Было больно или приятно?

— На, — вместо ответа я вручил ей игрушку. — Тебе на сегодня предстоит еще одно вскрытие.

— Ну ладно, в вате ковыряться приятнее, чем в кишках ящерки, — она отточенным движением ногтя вспорола мишке живот, покопалась в нем, и вытащила карту памяти. — Что-то похоже у нашего босса кончилась бумага.

— Чтоб у него и туалетная кончилась, — сказал я раздраженно.

— У него, как и у всех богов, туника длинная, ей обойдется. Что, опять крутился, как ужак на сковородке?

— Опять. Юлил, мутил и ничего путного не сказал, — скривился я.

— Следовало от гада ожидать, — пожала плечами Хитоми. — Вечно этот дебильный армейский принцип — делиться только той оперативной информацией, которая, как он считает, необходима для выполнения боевой задачи.

— Поэтому и армейцы, в отличие от нас, гибли чаще, потому что не знали нюансов и не владели всей полнотой информации. Мы привыкли работать по-другому. Потому и живы еще до сих пор, — сказал я. — Когда же он прекратит мозг иметь и наконец даст нам принимать решения самостоятельно?

— Видимо, перестраховщик еще тот, — сказала вошедшая Мизуки. — О, это что-то новое! Неужели он наконец узнал о существовании карт памяти?

— Ну про существование лампочки он в курсе, и паровоз, наверное, два раза видал, — сказал я. — Пойдемте в оперативный центр, проверим, что он нам дал.

Я подкинул карту памяти на ладони.

— Это что еще такое? — у Мизуки полезли глаза на лоб.

— Что там еще? — устало сказал я.

— Ничего интересного для миссии, а вот для меня — даже очень. Схемы подключения, прошивки, настройки… Вот для чего был нужен квантовый линкер!

— Ну а теперь по-японски, — потребовал от нее я.

— Здесь все для нашей секс-куклы. Как соединиться, что залить и получить требуемый результат.

— Требуемый — это какой?

— Ну трудно сказать, но это подключение к внешней сети. Говоришь, он тебе втирал про то, что весь бедный несчастный и устал с тобой встречаться? — спросила Мизуки, лазая в планшете. При этом все дублировалось на стене, но мне все эти прошивки, схемы и прочее были реально китайской грамотой. А из нее я знал только «Имя», «Звание», «Часть», и «Колись, сука!» — все что нужно было для допроса пленных солдат Восточно-Азиатского Союза. Ну кроме конечно случаев форсированного полевого допроса, тогда уже другое дело, там уже не до болтовни. Бытовой нагревательный прибор в заднице заменяет переводчика, по-английски они все болтали довольно сносно, и по мере нагрева все лучше и лучше.

— Ага. Плакался за жизнь. Тяжелую и беспросветную, — вздохнул я. — О своей нелегкой судьбе и тяжелом детстве.

— Прям про детство заговорил? — живо заинтересовалась Кошка. — Ты хоть что-нибудь узнал про него?

— Фига там, — вздохнул я.

— Ну про детство мы может и не узнаем, — пальцы Мизуки летали над экраном. — А вот у меня такое впечатление, что этот наш босс собрался сделать муклу своим аватаром.

— То-то он просил ее не трогать, — сказал я. — Девственность, наверное, берег.

— Что, правда? — не на шутку оживилась Хитоми. — Это же здорово! Про девственность ты ошибся, там должен идти комплект вкладок, имитирующих ее наличие. Но вообще мысль здравая.

— Чем же? — поинтересовался я.

— Дорогой, как только она станет Его аватаром, — торжественным тоном начала Хитоми, — я разрешаю тебе ее отодрать в извращенной форме, чтобы получить удовлетворение за все моральные неудобства и тараканы в его башке. Ревновать не буду, больше того, присоединюсь и помогу!

— Ну вы и извращенцы, — сказала Мизуки. — А вдруг он обидится?

— Или ему наоборот понравится. Может он от недогребита пару тысяч лет страдает, а так ему обломится на халяву? — подмигнула ей Хитоми.

— Если бы он хотел, то мог бы и так получить в любом теле, в которое вселяется, — резонно заметила Мизуки, не переставая колдовать над экраном. — Хоть женщины, хоть мужчины, хоть собачки.

— А вот про собачку мысль интересная! — загорелась Хитоми. — Ты можешь его засунуть в последнюю модель «Айбо»?

— Чтобы он нам всем тапки сгрыз и мебель обоссал? Хватит уже херню пороть. Повеселились — и ладно, — сказал я.