Тора-кай. Книга 3. Пробой сфер

Поэтому мы выдвинулись пораньше, еще до тех пор, как стемнело. А наживка есть, ну конечно же наша госпожа бизнесвумен, которая — внезапно! — задержится по делам фирмы на работе задолго после конца рабочего дня, и что самое главное, совершенно одна. Ну не лакомая приманка? Даже я испытал бы соблазн прихватить ее за мягкие интимные места, ну а уж посланные по ее душу наемники — тем более. А что кого-то пошлют — я даже и ни минуты не сомневался, куй железо не отходя от кассы. Если не получилось получить от нее патент за дошик и «спасибо», то следующий этап предполагал терморектальный криптоанализ с подписанием договора о передаче патента «Токубе» — и, как я подозревал, не только ей одной. До тех пор, пока она не поставит свою подпись под договором, ей ничего кроме группового изнасилования не грозит, ну может только еще ноги и ребра переломают, руки оставят, без них она подписать не может. А потом фабрика внезапно вспыхнет, и единственной пострадавшей будет ее владелица, чье скрюченное от жары тело найдут под руинами. И никто не будет разбираться, особенно если занесут комиссару или суперинтенданту — все путем, несчастный случай, замыкание электропроводки или еще что там, в постели, например, курила. Вот только это могло бы прокатить — да и прокатывало — с обычной несчастной, рискнувшей основать собственный бизнес и двигать патенты, от которых у дзайбацу возникали ощущения остро наточенного серпа у первичных половых признаков. Иссо Есида порвала бы этих гопников на тряпки сама, но тут нужен воспитательный момент, да и видеотеку для нравоучительных материалов пополнить надо. Я, конечно, сомневался, что наезд будет особо масштабным — Токио не Кабул или Порт-о-Пренс, здесь гуманоидам с автоматами вряд ли дадут побегать по улицам. Но пресечь это в зародыше стоило.

— Вижу наблюдателя, — сказала Реми, передав картинку с дрона. — Осматривает восточную сторону здания и главный вход.

— Только один?

— Один. И моих камер нет у здания.

— Упущение, — посетовал я. — Надо будет насовать их везде.

— Мне пока хватит и видеонаблюдения на территории, которое вы установили.

— Ну как скажешь.

— Мне заняться наблюдателем? — спросил Ронин.

— Как ты оцениваешь его позицию? — вопросом на вопрос ответил я.

— Неплохо, для ведения кинжального огня самый раз. Видна площадка, часть подъездной дороги, все внутри периметра, главный вход, окно Мизуки — короче, все на свете.

— Реми, сможешь кинуть в него дротиком?

— Легко. Сейчас?

— Нет, ждем, пока он не передаст сообщение. Вот тебе и задача, Ронин. Как только Реми его уберет, занимаешь позицию и по сигналу начинаешь выкашивать арьегард. Можешь не церемониться, наверняка главный пойдет брать Мизуки?

— Вы хотите запустить их внутрь здания? Рискованно, — покачал он головой. — Я бы не стал.

— Ну а так не рискованно? — спросил я. — Ну выйдет она, они ее окружат, придется гасить. Никакой зрелищности, ничего. Пусть лучше зайдут, а там разберемся.

— А я? — обиженно заявила Хитоми. — Я тоже хочу в веселье поучаствовать.

— Еще как поучаствуешь, — пообещал я. — Пойдешь внутрь, будешь вырезать или закусывать, как тебе будет удобно, отбившихся от стаи. Чтобы не ходили где не надо и не крушили от скуки оборудование.

— Ладно.

— А потом обязательно примешь участие в процессе воспитательной работы и презентации нашего гостеприимства.

— Ладно, — с кислым видом заметила Кошка. — Это дискриминация корпуса ёкаев.

— Отставить, — сказал я. — Давай надевай скрыт и иди уже в здание, скоро рабочие разбегутся по кабакам и дешевым юдзё.

— Хорошо, — так же кисло сказала Хитоми.

— А моя роль? — спросил Такэда.

— Никуда не лезть. Вы понадобитесь при допросе. Бойцов у нас пока и так хватает — в первый раз, я думаю, армию не пришлют. Не беспокойтесь, неделя выдастся беспокойной, пострелять из вашей любимой ракетницы еще успеете.

— Можно, я возьму его вторым номером? — вмешался Ронин. — В четыре руки как-то сподручнее.

— Ну бери, — усмехнулся я. — Выдай ему что побольше и чтобы целиться не надо.

— А то, — Ронин положил руку на револьверный гранатомет.

— Обижаете, — на этот раз скорчил морду Такэда. — Стреляю я как раз очень хорошо, те, кто плохо стреляют, обычно на Янака лежат.

— Да ладно, — заржал Ронин. — Многие полицейские за свою жизнь и оружия-то не видят.

— Так, разговорчики отставили, — сказал я, которому эти дружеские подколки порядком поднадоели. — Ждем окончания рабочего дня.

Так мы и ждали, успев порядком заскучать, пока два десятка подчиненных Мизуки, весело перекидываясь фразами, не вышли на улицу, спеша кто к семье, кто расслабиться в баре — у каждого свои дела.

— Так, внимание, я показываюсь в окне, — сказала она. — Меня видно?

— И довольно хорошо, — посмотрел в экран я. По крайней мере с камеры коптера, бесшумно зависшего неподалеку от наблюдателя, точно.

— Ну что, придется бедной девушке сыграть роль приманки, — сказала она.

— Ронин, пошел! — сказал я.

— Хорошо, — он выскочил из фургона вне зоны видимости, потом прошел по переулку и появился перед главными воротами.