ТораДора! - 5

— Затем словно на верёвке развязался узел. Тайга исчезла за дверью. Неважно, сколько я гнался за ней, она убегала всё дальше, и теперь я снова не могу догнать её… И это всё… Почему я не смог задержать её? Я даже не могу задержать её в моих снах, она всегда выскальзывает из моих пальцев. Во что она была одета… Да, я помню, на ней был сиреневый кашемировый джемпер и пояс, завязанный на талии. Я пытался ухватить её за пояс, но он выскользнул из пальцев. Я пытался удержать её за волосы, но они слишком скользкие… Я слышал, как открылась дверь, очень громко. В этот момент Тайга выбежала…

Пока отец Тайги вспоминал тот снежный день, его глаза выглядели отсутствующими…

— …И никогда больше не возвращалась домой.

Это невыносимо, подумал Рюдзи, поднимая свой бублик с яйцом и откусывая большую порцию. Отец Тайги продолжил…

— Я снова хочу жить вместе с Тайгой. Я хочу, чтобы ты передал ей это.

— Э…

Рюдзи оцепенел.

Что он сейчас сказал? С набитым ртом Рюдзи даже забыл жевать. Его треугольные глаза расширились и недоумённо уставились на человека, сидящего перед ним.

Жить с Тайгой… Вот что я слышал, верно. Ошибки быть не может.

Рюдзи попытался успокоиться. Его уже не заботил вкус еды, которую он ещё не успел проглотить. Он не мог понять, что же он чувствует, но всё же тихо задал вопрос, который должен был задать…

— Но… не закончится ли это так же? Потому… потому что…

— Нет, я не позволю такому случиться снова. Потому что я знаю, что это моя вина. Я надеюсь, что мы сможем начать всё снова, только я и она. Тайга — моя единственная принцесса, я ценю её больше жизни. На этот раз я не больше не допущу такой ошибки… Этот бублик выглядит неплохо, пожалуй, я его съем.

Рюдзи смотрел на отца Тайги, подцепившего свой бублик с лососем и медленно разворачивающего обёртку. Он не мог понять смысл того, что тот сейчас сказал.

Надеется начать всё сначала, только вдвоём… Это значит…

— Я развожусь с Ю. Это решено, с Ю я уже поговорил. А потом буду жить с Тайгой, я же её отец, в конце концов… Я люблю её, и нам не следует жить порознь. Если я увижу её, я сразу же скажу ей об этом.

— Вы… серьёзно?…

— Ну конечно, серьёзно… упс!

— Ого!

Кусок лососины вылетел из бублика отца Тайги, когда тот начал его жевать. Рюдзи ловко поймал его, прежде чем он упал на пол. И что теперь? Рюдзи нахмурился, на его лбу прорезались небольшие морщины.

— Хорошая реакция!

Отец Тайги без колебаний взял лососину из руки Рюдзи и грубо запихнул её обратно в бублик, показав Рюдзи большой палец. Он на самом деле родственник Тайги. Они оба неуклюжие. Не говоря уже о том, что они очень похожи, когда о чём-то волнуются. Рюдзи ощутил странное чувство, потому что он наконец понял это.

Хотя говорить о Тайге с этим человеком весьма неловко, это неплохо.

Рюдзи мог чувствовать, как его неровно бьющееся сердце говорит Тайге…

Произошло кое-что очень важное! Твой отец решил забрать тебя!

***

Клац!

Каждый раз, как раздавался этот звук…

— Я сказала, что всё хорошо, кончай постоянно вмешиваться!

— Хорошо, хорошо… только посуду не побей.

Рюдзи не мог спокойно сидеть. Сам того не замечая, он пристроился за спиной Тайги, тревожно глядя на её неумелые действия.

— Достал уже, отвали!

Р-р-р-р. Тайга показала Рюдзи свои острые тигриные клыки. Если он будет неосторожен, ему и руку отхватить могут. Но Рюдзи не мог заставить себя оставаться в стороне. То, что он видел, вызывало у него тревогу, страх и ужас, так что он по-прежнему беспокойно стоял возле кухни.

Тайга складывала небрежно вымытую посуду на сушилку, беспечно пристраивая большие тарелки на маленькие чашки.

— Блин!

— О боже!

Снова раздался противный звук, когда развалилась стопка посуды в стальной раковине. Рюдзи больше не мог безучастно смотреть…

— Я же сказал, что эти тарелки надо…

Он не мог не помочь.

— Знаю уже! Хватит! Отвали! Разве я не сказала, что вымою посуду? Лучше вскипяти воды для чая!

— Что…

— И нечего глазеть!

Хмф! Тайга фыркнула, явно намереваясь продолжить мыть посуду. Рюдзи был благодарен ей за то, что она держит слово, но смотреть на её работу было одно мучение. Тайга действительно была неуклюжей и действовала слишком резко. В соответствии с её характером, она никак не желала со всем этим смириться. Она плескала моющее средство на каждую тарелку и, небрежно потерев, откладывала губку в сторону и споласкивала тарелку обеими руками. И складывала посуду она тоже неправильно, не переворачивая. О том, что моющее средство разбрызгивалось вокруг, можно даже не упоминать. Просто и грязно — вот её безразличное отношение. Кроме того, вода из мойки выплёскивалась как на пол, так и на её уже насквозь мокрый передник.