Торфъ

– Которого? У нас их превеликое множество… – Заложив ногу на ногу, Павел Несторович украдкой глянул на часы, и полез в карман за смартфоном, нужно было написать прорабу что он задержится, хотя с чего он должен вообще отчитываться перед тем, кто полностью зависит от его денег и благосклонности. В итоге, убрав мобильник обратно в карман, Павел Несторович выжидательно уставился в глаза брату.

– Ты спешишь?

– Да нет! Не парься! Хотел заехать с проверкой в свои строящиеся хоромы! Но, ничего… подождут… или мы с тобой надолго? – Уловив нехорошее движение проскочившее на миг в мимике  брата, Павел Несторович занервничал. – Что случилось то? Кто тебе звонил, что за наш общий знакомый?

– Николай Викторович Сукубов нежданно нагадано объявился… Знаешь такого?

– Что ему ещё от нас нужно? Мало мы ему заплатили? Совсем уже старый черт оборзел! Скоро давится уже начнёт от жадности своей.

– Ты черта не упоминай, а то неровен час и выскочит из камина.

– Да нет никакого черта, и камина у тебя нет! А этот мерзкий старикан есть! Что ему на этот раз от нас потребовалось? Вроде мы уже все взаимоотношения с ним  завершили, которые, замечу, он сам же, по своей инициативе и инициировал! То же мне, помощник нашёлся – навязывает ненужные услуги а потом дерёт за них втридорога....

– Вроде завершили, да выходит, что не совсем. Хочет долг вернуть один.

– Долг? Какой на хрен долг? Все долги давно оплачены, да на бумаги с печатями и подписями собственноручно поставленными переведены! Всё – баста! Finita la comedia ( Комедия окончена ) Все долговые тяжбы мы завершили ещё два года назад, очухался! За что хоть на этот раз… и сколько?

– Сто миллионов с процентами за давностью лет. Девятнадцать лет по пять процентов за год, итого ещё девяносто пять миллионов.

– Что? Двести лямов? Да он охренел? Я столько за год не зарабатываю!

– Долларов Паша, долларов!

   Павел Несторович едва не подавился слюной, настолько его шокировало сказанное братом слово. Двести миллионов рублей он ещё смог бы пережить, тем более разделив эту астрономическую сумму пополам с братом, но… долларов. Откуда вообще могла взяться столь страшная цифра. Неужели Николай Викторович не понимал, что братья навряд ли наскребут такие деньги даже продав свой бизнес и всю имеющуюся у них недвижимость. Сделав большой глоток кофе, Павел Несторович даже не ощутив его вкуса, прокашлялся и хрипло произнёс.

– За что?

– За отца естественно, его должок, с девяностых.

– Бумаги то есть?

– Говорит есть, а раз говорит то и вправду все есть, сам ведь знаешь.

– И что делать с этим? Это же полный крах… ежели до суда дойдёт, по миру пойдём, а там глядишь и ещё что-то всплывёт до кучи, что бы уж наверняка нас с головой утопить.... Чем платить? Почки продавать или на паперть с рукой протянутой?

– Уже всплыло, так, что считай с головой окунул нас старый козёл – Сергей Несторович с тревогой глянул на побелевшее лицо брата, и испугавшись, что того может хватить кондратий, наконец сжалился над ним. – Мачеху помнишь?

– Таисию Павловну?

– У тебя их несколько  имелось?

– Сам же спрашиваешь…

– Спрашиваю, помнишь ты или нет?

– Да помню… Случилось с ней что?

– Можно и так сказать – случилось.  Отошла  в мир иной наша обожаемая Таисия Павловна.

   Лицо Павла Несторовича снова поменяло свой цвет, но уже с мертвенного белого, на вполне себе человеческий – розовый. Сглотнув, он выдал практически стихотворную фразу.

– Вот же грусть печаль, хоть и стервой была порядочной, а почему-то жаль.

   Соглашаясь с братом, Сергей Несторович грустно покачал головой. Рифмы он не заметил, а вот довольно грустный подтекст сказанного оценил.

– С сей оказией и изволил звонить мне сегодня утром наш обожаемый Николай Викторович.

– Я конечно дико извиняюсь, что забегаю вперёд, но, как смерть многоуважаемой Таисии Павловны связана с появлением этого астрономического долга? Неужто Николай Викторович всерьёз считает нас Эмиратскими шейхами, кто запросто может вынуть из кармана двести миллионов долларов?!

– Для шейхов двести лямов – это так – пшик, счёт после гулянки на выходные.

– Зато для нас неподъёмно, как Статуя Свободы поставленная сверху на Останкинскую телебашню.

– Ладно не истери заранее, сейчас все объясню, не так уж все и паршиво, как кажется на первый взгляд – с этого долга может сдастся даже в плюсе остаться сумеем, естественно ежели грамотно всё спланируем.

  Павел Несторович снова потянулся к сладостям. После таких новостей, ему требовалось срочно мобилизовать все мыслительные процессы, хотя кого он обманывает, ему просто хотелось побыстрее сожрать все эти восхитительные конфеты.

– В общем, история такова, как сообщил мне  Николай Викторович – Таисия Павловна оставила после себя довольно странное завещание в котором указано весьма солидное наследство… Даже не так, в нем указано очень и очень солидное наследство.

– Нам то что с того? Старая карга ненавидела нас и все что с нами связано! Даже ни разу не помогла, в отличие от того же Сукубова. Понятно что его помощь дорогого стоит, но сам факт участия, как говорится.