Торг с мертвецами, часть 2 (СИ)

Альдор бросил косой взгляд на стол молодожёнов.

— Надеюсь, брак с этой женщиной принесёт его величеству больше счастья.

— Уверен, так и будет. Но я хотел поговорить о вашей супруге, милорд Альдор. — Аристид понизил голос так, чтобы его слышал лишь эрцканцлер. — Кажется, вы самовольно вершили над ней суд, не дожидаясь возвращения короля.

Альдор тяжело вздохнул. Вот и вскрылось.

— Она примкнула к мятежникам и стала предательницей короны. Но я не желал ей смерти, — пояснил он. — Батильда ошиблась и выбрала не ту сторону, но я не мог позволить её казнить. На наших руках и без того уже слишком много крови, и я не хочу брать ещё один грех на душу.

Аристид натянуто улыбнулся и отпил вина.

— И поэтому отправили в монастырь? — спросил он. — Но вы же помните, что монастыри запрещены на землях Хайлигланда?

— Не все, — сухо ответил Альдор.

— Не все. Остались лишь те немногие, что живут в точности по заветам Священной книги. И это не монастыри, а, скорее, общины аскетов.

— Именно в такую я и отправил свою супругу.

— Бывшую супругу, — уточнил Аристид. — Впрочем, официального разрешения на развод вы так и не получили.

— Она получила. От Великого наставника Ладария. У меня есть бумаги.

Взгляд монаха стал жёстким.

— Но венчал вас не Ладарий. Решения Эклузума не имеют силы на этой земле, — сказал он.

— И я должен был спрашивать вашего разрешения, так, выходит?

— Это было бы уместно.

— Могу вернуть её обратно и посадить под замок в Ульцфельде, — пожал плечами Альдор. — Однако имейте в виду, что наш брак с Батильдой не был действителен с самого начала. Она была помолвлена с другим человеком, когда Грегор нас поженил. Это считается препятствием для церкви. На любой земле.

— Это было улажено.

Альдор начал терять терпение.

— Брат Аристид, чего вы сейчас от меня хотите? — выпалил он. — Пожурить? Наказать?

— Нет-нет, что вы, — внезапно миролюбиво улыбнулся монах. — Всего лишь хочу знать, где её ребёнок.

Граувер откинулся к стене. Вот оно что.

— Далеко отсюда. Я даже не знаю его имени. — Он понизил голос. — И это не мой ребёнок. Она призналась.

— Догадываюсь. Но чей?

— Не знаю, — солгал Альдор. — Батильда как-то восхищалась красотой молодого конюха. А верхом она ездить любила... Теперь у неё будет много времени для ухода за монастырскими лошадьми.

Он постарался придать лицу непроницаемое выражение. Аристид всё это время оставался для него загадкой, и Граувер не горел желанием с ним откровенничать. Да, он солгал о происхождении ублюдка, но не слукавил в одном: Альдор действительно не знал, как назвали ребёнка. Знал лишь, что родился мальчик. А на кого он там был похож — поди разбери. Все младенцы казались ему одинаковыми.

— Обещаете, что бастард не создаст проблем его величеству? — спросил Аристид.

— Разумеется.

— Вот и славно! — Монах сделал щедрый глоток вина и, казалось, потерял к Альдору всякий интерес. — Пир в разгаре. ваша милость. Наслаждайтесь покоем. Ибо, сдаётся мне, в этих землях он не бывает долгим.

* * *

Перетанцевав со всеми мужчинами семейства Ланге, Рейнхильда решила выйти на воздух. Ноги ныли с непривычки — в Турфало ей не приходилось плясать так много даже на праздниках. Сердце оглушительно колотилось, и его стук отдавался в ушах. Она чувствовала лёгкую слабость и тошноту, но списала это на напряжение последних дней: подготовка к свадьбе занимала все её время.

Избавившись от пары докучливых дам, Рейнхильда вышла во двор и направилась к саду в замковом святилище. На Эллисдор давно опустилась ночь, на удивление тёплая для осени. Приоткрыв калитку сада, женщина тихо скользнула внутрь.

Здесь было тихо. Рейнхильда вдохнула полной грудью и поправила узко затянутый лиф платья. Сад освещался лишь светом многочисленных звёзд. Тонкий серп луны застыл в небе, словно брошь на тёмном бархате.

Рейнхильда не спеша прошла по дорожке к скамьям, что расположились между статуй. Возле одного изваяния она заметила силуэт. Подойдя ближе, принцесса узнала Истерд. Рундка безмолвно глядела на статую первой жены Грегора и отвлеклась от созерцания, услышав шаги.

— Какой она была, леди Ириталь, — спросила она, едва обернувшись.

Рейнхильда опустилась на скамью подле статуи.

— Ещё красивее, чем здесь изобразили. Прекраснейшая женщина во всём мире. С золотым сердцем.

— И король, конечно же, любил её.

— Больше жизни. Ради того, чтобы быть с ней, он и заявил о правах на трон империи. Первое чувство, пожалуй, всегда самое сильное. И оттого больнее, что всё закончилось трагедией.

Истерд покачала головой.

— Значит, вся эта война началась из-за неё? Не очень вяжется с образом, что вы рисуете.

— Из-за лжи, — сухо ответила Рейнхильда. — Стоило вскрыться одной маленькой правде, как это повлекло за собой множество чудовищных последствий. И вам ещё предстоит с ними столкнуться, леди Истерд.

— Интересно, сможет ли король полюбить меня хотя бы вполовину так крепко, как её?