Торговая политика России

Комитет подготовил ряд докладов об экономическом положении неприятельских стран, разработал проекты соглашений с нейтральными странами о гарантиях непопадания неприятелю ввозимых в эти государства товаров, участвовал в подготовке так называемого «русского черного списка» иностранных лиц и фирм, замеченных в участии в торговле с государствами, – противниками России в войне. Комитет поставил вопрос о недостаточности «обычных дипломатических гарантий» от перепродажи третьими странами русских товаров Германии и ее союзникам, предлагал меры по недопущению поставок неприятелю стратегического сырья (например, железной руды из Швеции). К работе в Комитете П. Б. Струве привлек своих учеников по Политехническому институту – Я. М. Букшпана, В. Ф. Гефдинга, Н. Н. Нордмана, В. М. Штейна. Так, в предисловии к изданию «Внешняя торговля Финляндии в годы войны» (Пг., 1916) руководивший работой П. Б. Струве отмечал, что брошюра составлена по поручению министра торговли и промышленности, а текст принадлежит В. Ф. Гефдингу.

На рубеже 1916–1917 гг. Комитет фактически являлся научно-исследовательским и информационным центром, рекомендации которого учитывались при формировании внешнеторговой и таможенной политики России[54].

Представитель Великобритании в Комитете С. Хор высоко оценил работу комитета под председательством П. Б. Струве: «Если бы не эта группка русских интеллектуалов, кольцо блокады распалось бы, а «центральные державы», несмотря на засовы, крепко запертые с юга и запада, смогли бы поддерживать себя через бреши на севере и востоке»[55].

В сентябре 1917 г. С. Н. Прокопович и П. Б. Струве направили Временному правительству представление о передаче Комитета по ограничению снабжения и торговли неприятеля в ведение Министерства иностранных дел в связи с образованием еще весной в составе внешнеполитического ведомства Экономического департамента. Первым директором этого Департамента, в сферу деятельности которого вошли внешняя торговля, таможенная политика, торговые договоры, торговое мореплавание, ограничение снабжения неприятеля и др., в апреле – мае 1917 г. был П. Б. Струве. Его назначение состоялось по инициативе близкого к П. Б. Струве юриста-международника и общественного деятеля барона Б. Э. Нольде, занявшего при министре иностранных дел П. Н. Милюкове пост товарища министра. По свидетельству современников, П. Б. Струве «был, в сущности, консультантом по экономическим делам при Нольде, к тому же консультантом вполне теоретического характера», и Борис Эммануилович «в эти дни находился совершенно под влиянием Струве»[56]. Появление в дипломатическом ведомстве «политико-экономического философа» и «крамольного газетира» произвело на служащих большое впечатление. Как вспоминал В. Б. Лопухин, П. Б. Струве «считался знатоком истории революций, ходячей справкой всяческих прецедентов в области революционного движения. Мы от него ожидали компетентного прогноза предстоявших событий в завершение Февральской революции»[57]. Один из сотрудников МИДа вспоминал, что Петр Бернгардович «как-то сразу расположил к себе всех, хотя его откровенность и весь его облик мало гармонировали со все еще строго выдержанным дипломатическим ведомством. Две черты Струве производили сильное впечатление – его искренность, действовавшая подкупающе, и доверие к окружавшим его людям, доходившее до попустительства»[58]. П. Б. Струве пробыл в МИДе недолго и ушел вместе с П. Н. Милюковым и Б. Э. Нольде.

* * *

Навсегда покинув Россию (1920), П. Б. Струве погрузился в организационные и издательские дела, много занимался политической публицистикой, но сохранил интерес к историко-экономической тематике. В 1927 г. в Париже он прочитал курс лекций «Экономическая история России, в связи с ее общей историей и сравнительно с развитием западных стран», в конце 1920-х – начале 1930-х гг. в Белграде – курс «Экономическая история России, в связи с образованием государства и общим культурным развитием страны».