Торговец отражений

— Что есть суша? Всего лишь песчинка на карте мирового океана. Вода — это мир, — он указал рукой на горизонт, — настоящий мир, который люди отвергли. Люди жили для того, чтобы рождались новые люди. Человек был канатом, а мы — на месте назначения. Опасен был наш путь, но мы дошли. И сегодня, в этот час, мы протягиваем руки к правде, что дала нам жизнь, и просим принять нас настоящих, — сказал он и бодро пошел к воде.

Все, даже не подумав, последовали за ним.

Прохлада воды гладила ступни, касалась ненароком чуть выше, поднималась к голени, но быстро, играючи, отступала. Это было сумасшествие, сказал бы другие. Идти по воде не дано людям, люди тонут, люди задыхаются под водой. Но они чувствовали, что изменились, и впервые ни о чем не думали. Они увидели Джексона и поняли, что раз он смог, смогут и они. Сомневаться больше незачем. Жизнь — это замкнутый круг. Все возвращается.

Ветер становился холоднее. Земля гнала его прочь, под ногами, кажется, взрывались вулканы. Земля дрожала. Чуть-чуть и взорвется.

— Нужен ли вам мир, который облачает вас в отражения? — спрашивал Джексон, опускаясь в воду. — Мир, который запрещает вам быть собой? Который прикрывается всеобщей ответственностью, чтобы поработить вас?

Не нужно отвечать, чтобы понять: они согласны. Не могли больше спорить с ним.

Семеро ступали в воду. Вода сначала коснулась пальцев их ног, потом — голени, подобралась и к коленям. Обжигающе холодная, настолько ледяная, что огненная, живая, бурлящая. Застывшее пламя в обтекающей бесформенности.

Руки сами потянулись к одежде. Сыпались пуговицы, разрывалась ткань и не успевала упасть в воду. Ветер, вдруг передумавший подчиняться земле, забирал обрывки одеяний и уносил прочь. Грим больше не нужен.

— Тот мир дает вам собственность, чтобы вы привязались к нему больше. Тот мир дает вам одежду, чтобы скрыть вас настоящих. Тот мир учит вас быть посторонними, чтобы стать общественными. Но мир людей обманул вас. Обычные люди — это проповедники смерти. Они просят вас идти к закату самостоятельно и быстрее. Я же хочу вашего счастья. И пока вы верите мне, вы будете счастливы.

Джексон зачерпнул воды ладонью и бросил ее в небо. Капли засветились и поднялись ввысь, образовали новые звезды.

— Мир людей дает вам образование под видом заботы. Он дает вам работу и обязательства. Вы думаете, что мир вас любит, но это не так. Ему нравятся бои, ему нравится слышать крики сражающихся. Мир сделал нас смертными. Но смерть — это всего лишь шаг к себе! Еще один и не последний.

Джексон стоял и говорил, а позади разливалось по водной глади золото ночи. Звезды опускались к воде и менялись местами с брызгами.

Шелдон чувствовал, как исколотые ходьбой босиком ноги медленно становились прежними, детскими, еще не исцарапанными о камни. Зарастали раны, что принесла ему жизнь. Тело Джима освобождалось от боли, страх уходит, и оставалась легкость. Казалось, сделай шаг и улети в небо. Но он больше не хотел туда. Лиза ощущала себя свободной. Не было больше старых ошибок и крови невинных существ на руках. Не было вины перед миром, потому что муками она искупила их. Была только новая жизнь, в которую Лиза вступит чистой. Сабрина понимала, что пришла к правде. Что годы поисков ее не прошли даром, и сейчас она, настоящая, обдуваемая ветром истин, стоит на последнем пороге перед исповедью. Грейс чувствовала любовь и пустоту, которой долго боялась.

Сил на противостояние будто не осталось.

— Посмотрите, что с вами сделал мир, — сказал Джексон и так резко распростер руки, что даже качнулся. — Он подарил вам жизнь, но каждый день проверял, пытался забрать ее. Он кормил вас пищей, вызвавшей у вас аллергии, находил у вас неправильные болезни и ждал, пока вы увидите ошибку, забирал у вас спокойствие, заставил вас сражаться, поставил вас друг напротив друга и приказал завидовать. Но то был мир человека, ведь истинный мир не хочет страданий.

Джексон обернулся. На теле — ни одного изъяна. В глазах — ни капли сомнения.

— Мир человека не считает жизнь важной, а почитает смерть, потому что боится ее, потому что хочет узнать, что там, за чертой. Но нельзя найти правду, не пожертвовав собой. Мир человека — театр. А мир истины — затоптанная сцена, на которой играют несчастные актеры.

Джексон улыбнулся. Легко, беззаботно, как обыкновенный человек.

— Вы знаете истину. Истину, что человек — высшая ценность. Истину о жизни, начинающейся после смерти. Любите мир — и мир вернет вас! Сегодня я крещу вас в любовь. Я нарекаю вас бессмертными. Пусть исчезнут ваши отражения, пусть останетесь только вы. Вернитесь с обратной стороны мира, как я, и обретите себя настоящих.

Они сделали еще один шаг и в миг опустились в воду по грудь. Джексон стоял над ними, на воде, и смотрел сверху вниз. Луна сияла за его макушкой. Их потянуло под воду. Несметное количество рук обхватили за ноги, вцепились ледяными пальцами в кожу и рванули на себя. Но боли не было. Осталось только спокойствие.