Торговец по найму

Он глянул на мёртвый экран навигационного компьютера и коротко хохотнул. В этот раз точность ему была не нужна – полоска окна слева была темна.

Он потянул рычаги.

Тяжёлый буровой проходчик, лежавший на громаде линкора среди обломков, начал разгонять бур и выщелкнул из кормы упорные колонны. Первая, в полсекунды ввинтившись в броню, вытянулась, поставив двадцатитонную махину, окутанную мельтешением отгребных гусениц, перпендикулярно борту. Ещё две колонны, вытянувшись из кормы, стремительно ввинтились в броню. За миг до этого сверхпрочные свёрла буров, прошедшие сотню километров породы, нагревшись на обратном вращении до рабочей температуры, резко остановились и закрутились в рабочем направлении, с каждым мигом ускоряя вращение. Через три секунды из-под бура полетела раскалённая стружка. Упорные колонны, сжимаясь, втолкнули бур в растущее отверстие. Ещё через три секунды за края отверстия зацепились гусеницы, и бур стремительно закопался в толщу брони…

Проходя через наружную броню, он успел бросить взгляды в окна и сориентироваться.

В сознании под бурей бешенства, позволяющего двигать руки умирающего тела, таилась искорка любопытства – успеет ли он добраться до рубки быстрее, чем двое других доберутся до реактора.

Он не знал, что на этом линкоре он один и ему предстоит прожить в четыре раза дольше, чем он запланировал, чтобы проложить сквозь переборки линкора два туннеля – до рубки, а потом от рубки до реактора.

А если бы знал, то не удивился. Ему постоянно приходилось работать сверхурочно.

Записки капитана

«„Русь" доделывали не спеша. Потому что в зоне дальнего радарного охвата Уха ничего не было. Вообще ничего. Скорее всего, руководство Коалиции приняло решение сразу же после того, как прервалась связь с Первой Ударной эскадрой. Хотя, скорее всего, кто-то, кто задумал „Звездорубку", просчитал все последствия её выхода на орбиту Земли и предпочёл откупиться. Ничем иным столь странный тактически и столь разумный стратегически ход я объяснить затрудняюсь».

740 лет назад. Реконструкция

Полторы тысячи мужчин – те, у кого был доступ к каналу главного радара, задумчиво смотрели на экраны.

На полутора тысячах экранов висела картинка улья-носителя, медленно движущегося навстречу к эскадре.

Низкий коренастый мужчина в восьмой раз перевёл взгляд на экран стратегического компьютеpa, краешком сознания спросив себя, сколько человек заняты сейчас тем же.

Наверняка – командиры «Тройного Ноля» и обоих полков прикрытия, укомплектованных сотней разношерстных штурмовиков. Скорее всего – капитаны двух дюжин эсминцев, скупо прикрывающих фланги «Руси» и прижавшегося к ней линкора.

Мужчина ещё раз посмотрел на вердикт стратегического компьютера, три минуты назад завершившего обсчёт вероятного результата боя:

«Бой без использования главного вооружения СТИЛ „Русь", расчёт потерь эскадры при коэффициенте самосохранения противника – 0:

Пессим-прогноз: уничтожение всех сил прикрытия и трети боевой эффективности СТИЛ „Русь".

Оптим-прогноз: Уничтожение половины сил прикрытия, треть эффективности „Тройной Ноль" и пятой СТИЛ „Русь"».

Он вернул взгляд на экран и попробовал почувствовать, что сейчас думает командир улья-носителя «Дикий Сад». И что думают семь тысяч ветеранов, которые прошли сквозь войну и которых послали умереть, но не принести войну в послевоенное время.

Мужчина задумчиво нащупал мундштук трубки с водкой, глотнул, а потом осмотрел капитанский мостик линкора. Из сотни человек, сидевших в креслах вдоль нагромождённых у стен пультов, уже не менее половины смотрели на него.

Мужчина сделал мрачное лицо, щелкнул тумблером общей связи и буркнул:

– Киянкин.

Один из сотни склонился к пульту.

– Да, кэп? – прозвенел его голос. Один из немногих голосов в эскадре, не сорванный в хрип за месяцы гонки и не пропитавшийся безумной, смертельной усталостью.

– Ты уже?..

– А то! – бодро выпалил голос. – «Садиком» последние два месяца затыкали орбиту Земли. Лунную. Дальнюю держали первая и третья Ударные. Арабы за последний год войны подали шестнадцать рапортов, китайцы – три. Наши – один в поддержку. Думаю, «Садик» в кондиции. Тем паче что вакхабиток с него сняли всех перед тем, как поставить орбитальной затычкой.

– А новьё? – хрипло буркнул мужчина.

Его голос на фоне звонкого Киянкиного звучал особенно устало.

– Новьё? Проект приказа о ветеранах. Обязательное психологическое обследование и по результатам … ну, понятно, кому каким… или принудительная адаптация к невоевавшим супругам, или трудовые резервации.

Кэп посмотрел на экран.

Носитель, выйдя на дальнюю дистанцию развёртывания, остановился. Эскадра уже полчаса как висела в сотне мегаметров от Юпитера.

– Связь, – хрипло бросил кэп. – Киянкин, на подхват.

Через сорок секунд полторы тысячи экранов мигнули и на них возникла маленькая стройная фигурка, обтянутая чёрным пластиком подкомбеза. Из-под короткой рыжей с проседью чёлки в экран глянули пронзительно-зелёные глаза. За спиной фигурки, заложившей руки за спину и расставившей ноги, виднелась часть боевого мостика.