Торговец пушками

– Я рассказываю это вам лишь по одной причине. Чтобы вы поняли, что утверждать, будто мой отец… – она перевела взгляд на Вульфа, но он так и не поднял головы, – занимается наркобизнесом, все равно что утверждать, будто он каждый день летает на Луну. Я ручаюсь за него жизнью. Вот и все.

Точка.

Какое-то время ни он, ни она не смотрели ни на меня, ни друг на друга.

– Мне очень жаль, – повторил я еще раз. – Честное слово.

Так вот мы и сидели еще некоторое время: эдакая кабинка тишины посреди ресторанного гвалта. Пока Вульф вдруг не включил улыбку, сразу став каким-то неестественно оживленным.

– Спасибо, Томас. Ладно, чего уж там. Сделанного все равно не воротишь. Для нас с Сарой все это уже в прошлом. Итак, вы хотите узнать, почему я попросил вас убить меня?

Женщина за соседним столиком повернула голову и неодобрительно посмотрела на Вульфа. «Да нет, не мог он такого сказать. Послышалось, наверное». Отрицательно покачав головой, она вернулась к своему омару.

– В двух словах, – ответил я.

– Что ж, все достаточно просто. Мне хотелось узнать, что вы за человек.

Он смотрел на меня, губы его превратились в узкую линию.

– Понятно, – сказал я, не понимая ровным счетом ничего. Так, наверное, бывает всегда, когда просишь рассказать о чем-нибудь в двух словах.

Несколько раз моргнув, я распрямил спину и постарался напустить на себя разгневанный вид:

– А что, нельзя было просто позвонить в мою бывшую школу? Или моей бывшей подружке? Ах, ну конечно! Для вас же это слишком банально, правда?

Вульф покачал головой:

– Вовсе нет. Я как раз все это проделал. Вот это был удар! Под самый дых! У меня до сих пор кровь приливает к щекам, стоит вспомнить, как я смухлевал на выпускном по химии и заработал «пятак», хотя все учителя со стажем поголовно пророчили мне «неуд». Теперь-то я точно знаю: рано или поздно всплывет и это. Откуда знаю? Да просто знаю – и все.

– Надо же. Ну и как я вам?

Вульф улыбнулся:

– Вполне. Правда, кое-кто из подружек до сих пор считает вас засранцем, но в остальном – сойдет.

– Приятно слышать, – ответил я.

Вульф же продолжал, словно зачитывая по списку:

– Неглупый. Жесткий. Честный. Хороший послужной список в Шотландской гвардии. Однако самое лучшее, с моей точки зрения, – это то, что вы на мели.

Его улыбочка начинала меня бесить.

– Вы забыли про мои замечательные акварели.

– Даже так? Вот это парень! В общем, единственное, что мне оставалось узнать, – это продаетесь ли вы.

– Понятно. Отсюда и пятьдесят тысяч. Вульф кивнул.

Я постепенно терял контроль над ситуацией. Я знал, что в какой-то момент необходимо проявить жесткость и дать им понять, кто я такой. И кто, черт побери, они такие, чтобы вынюхивать и выпытывать обо мне у каждого встречного-поперечного. Ладно, дайте мне только доесть пудинг – и я точно выскажу все, что я думаю. Однако почему-то подходящий момент все не наступал и не наступал. Несмотря на то, как они со мной обошлись, несмотря на бесцеремонность, с какой они копались в моем личном деле, – но я так и не смог заставить себя проникнуться к Вульфу неприязнью. Было в нем что-то такое, что мне импонировало. Ну а что до Сары, то… Да, красивые сухожилия.

И все же блеск старого клинка не повредит. Я смерил Вульфа металлическим взглядом:

– Дайте-ка я попробую угадать. Выяснив, что я не продаюсь, вы решили попробовать купить меня.

Он даже не шелохнулся:

– Именно так.

Вот. Наконец-то. Тот самый подходящий момент. У любого джентльмена есть свои границы, есть они и у меня. Я швырнул салфетку на стол:

– Что ж, просто очаровательно! И будь я человеком иного сорта, мне это, возможно, даже польстило бы. Но сейчас я хочу знать: к чему это все? И если через секунду вы не ответите на мой вопрос, я встаю из-за стола и навсегда покидаю и этот ресторан, и вашу жизнь, и, вполне возможно, даже эту страну.

Краем глаза я видел, что Сара наблюдает за мной. Сам же я не сводил взгляда с Вульфа. Он старательно загонял последнюю картофелину в лужицу подливы. Но затем вдруг положил вилку и быстро спросил:

– Вам что-нибудь известно о войне в Заливе, мистер Лэнг?

Не знаю, куда делся Томас, но настроение беседы определенно изменилось.

– Да, мистер Вульф. Я знаю о войне в Заливе.

– Нет, не знаете. Бьюсь об заклад, что вы ни черта не знаете об этой войне. А такое понятие, как «гонка вооружений», вам знакомо?

Теперь он пёр бульдозером, будто продавец в магазине. Надо бы придержать его. Я задумчиво глотнул из бокала и сказал:

– Ну как же. Дуайт Эйзенхауэр. Конечно, мне знакомо такое понятие. Я и сам был его частью, если вы еще не забыли.

– Со всем моим уважением, мистер Лэнг, вы были всего лишь ничтожной его частью. Слишком ничтожной – простите меня за такие слова, – чтобы иметь представление о том, частью чего вы были.

– Что ж, вам виднее.

– Попробуйте-ка угадать: какой из мировых предметов потребления самый важный? Настолько важный, что от него зависит производство и сбыт всего остального. Нефти, золота, продовольствия. Ну как? Угадали?

– У меня такое чувство, что вы сейчас скажете, будто это оружие.