Торговец смертью: Торговец смертью. Большие гонки. Плейбой и его убийца

Итак, сребреники Иуды были у него в руках уже вчера вечером. Мы прошли в его комнату, расположенную по другую сторону прихожей. Обстановка, хотя и не представляла последнего крика моды, но была вполне симпатичной. Наш коллега Фред Нагара закрыл за собой дверь и указал на стопку бланков на столе. Квитанции ставок на бегах, ничего кроме квитанций. Большинство — от букмекерской конторы на 62-й улице.

Я быстро пробежал глазами несколько расписок. В большинстве квитанций стояли суммы, которые должны были разорить человека с доходами Лири. Стало быть, вот что было его главной страстью! Из-за этого он нуждался в деньгах, кто-то знал это и использовал.

Я вышел в коридор и спросил миссис Гольдштейн, могу ли я воспользоваться ее телефоном. На полке у стены стоял аппарат, рядом на шнуре висел телефонный справочник. Я отыскал номер и позвонил в букмекерскую контору. Такие конторы работают допоздна, и я был уверен, что застану кого-нибудь, кто сможет дать мне справку. Девичий голос соединил меня с владельцем конторы.

— Френк Лири ваш должник, — сказал я, услышав мужской голос. — Сколько он должен?

— Одну минуту! — послышалось шушуканье, затем вновь раздался голос. — Всего три тысячи двести пятьдесят четыре доллара и сорок пять центов.

Поблагодарив за справку, я повесил трубку.

— Все ясно, — сказал я, вернувшись в комнату. — Он должен букмекеру свыше трех тысяч. Потому хватался за любую соломинку. Удивительно только, что тот тип, который его втянул, отыскал самое слабое место.

— Значит, он должен был хорошо его знать, — заметил мой друг.

— Он мог выйти на него и через посредников. Скорее всего, не ему одному делалось подобное предложение. Нужно еще раз поговорить по одному с каждым сотрудником Хобарта.

— Это займет три-четыре дня.

Наши коллеги после основательного обыска комнаты составили подробный список вещей Френка Лири, а миссис Гольдштейн подписала его. За исключением букмекерских расписок, из ящиков стола не удалось выудить ничего, имеющего отношение к нашему делу. Мы опечатали комнату и попрощались с хозяйкой.

— Не было у мистера Лири в последние дни гостей? Не звонили ему? — спросил я перед уходом.

— Вчера и позавчера его вызывали из пивной на углу, мистер Коттон. Я знаю это, так как обычно подхожу к телефону раньше моих квартирантов. Стоило мне только открыть дверь кухни, и я узнала голос О’Кези, хозяина пивной. Большинство моих квартирантов — его постоянные посетители.

— Итак, к О’Кези, — сказал я.

Вчетвером мы вошли в пивную. Ее можно было отнести к среднему разряду. Вентилятор в углу над стойкой разгонял дым. За стойкой стоял высокий худощавый мужчина в цветастом жилете, с золотой часовой цепочкой.

— Мистер О’Кези, — начал я после того, как мы ему представились, — Лири вчера и позавчера встречался у вас с одним человеком. Как он выглядел? Вы его знаете?

— Этот человек хотел с ним говорить еще два дня назад. Он давал мне каждый раз доллар за звонок к миссис Гольдштейн. Лири пришел сразу, и они сели в углу под вентилятором.

— Как он выглядел?

О’Кези описал мужчину среднего возраста, южного типа, без особых примет.

— Вы не слышали, о чем они говорили?

Хозяин посмотрел на меня и выдержал мой взгляд.

— Нет, мистер Коттон, я почти все время стою за стойкой. Вам лучше спросить об этом его самого, он должен вот-вот прийти.

— Мертвые в пивную не ходят, — объяснил я ему. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял. — Лири сегодня покончил с собой.

— Почему?

— Это длинная история, О’Кези. Завтра вы сможете узнать ее из газет. Сможете вы опознать собеседника Лири?

— О да, мистер Коттон. Мне вам позвонить, если он снова появится?

— Сначала в ближайший участок, потом мне. Нам потребуется больше времени, чтобы добраться сюда, а он тем временем может ускользнуть. Но сделайте это как можно незаметнее, мы имеем основания полагать, что спутник Лири шутить не будет.

Мы покинули пивную.

— Можно бы еще нанести визит этому Боуману, — сказал Фил, когда мы оказались на мосту Квинсборо.

— Он болен, — напомнил я.

— Он простужен, но говорить может.

— Ну хорошо, попытаем счастья на 67-й улице. — Я не ожидал толка от этого визита. Человеку, по-моему, исключительно повезло, что грипп спас ему жизнь.

Я хорошо знал этот жилой дом, так как почти ежедневно проезжал мимо по дороге в ФБР. Новостройка с маленькими типовыми квартирами, в которых жили почти исключительно холостяки с приличными доходами.

Мы поднялись в лифте на седьмой этаж.

Фил нажал на кнопку звонка.

— Боуман, наверно, лежит в постели, — осуждающе заметил я. Но дверь уже распахнулась. Показалась нечесаная каштановая грива, принадлежавшая молодому человеку в халате. Парень не выглядел простуженным, хотя освящение прихожей не позволяло с уверенностью судить о состоянии его здоровья. Его голос тоже звучал вполне здорово.

— Крем для обуви и двухмоторный самолет у меня есть, — объявил он сердито. — Вы напрасно утруждали себя, господа. Нет ничего, что вы можете мне продать!

Прежде чем он успел захлопнуть дверь перед нашими носами, я протянул свое удостоверение.