Торговка детьми

Расскажу ли я Вам и о господине Онейяре, у которого член закручен как бутылочный штопор? Это большая редкость, согласитесь. Онейяр приводит меня в замешательство, так как он хочет лишь совсем юных существ, а при этом отверстия должны позволять ему играть в вытаскиванье пробки, крутить спирали, танцевать, выписывать замысловатые кривые бедрами и тазом, непрестанно двигая своим достоянием. А это вовсе не просто, если при этом искать узости.

Господин Биго никакой оригинальностью не блещет, кроме того, что при каждом движении он испускает ветер: особенность, которая не всем может понравиться.

Аббат Монтини - ничтожный онанист, который все время пытается уйти, не заплатив, после того, как просидит несколько часов в кресле, бесплодно мастурбируя и не переставая при том осуждать жестокость Понтия Пилата и злонамеренность грешников.

Нужно иметь крепкие нервы, чтобы его выносить.

Индус приходил только один раз, но я надеюсь увидеть его у себя еще. Его принесли в паланкине, и заплатил он превосходно. Он прибыл в Версаль два года назад в числе тех, кого послал Типу Сагиб, султан Мизора, который рассчитывал, что Людовик XVI поможет ему прогнать англичан. В честь посланцев султана устроили великолепный праздник, но момент был выбран не очень удачно, так как у короля было уже достаточно домашних забот. И вот индус появляется у меня, одетый в шелк цвета сухой розы, вытаскивает из широких складок свой молочно-кофейный член, похожий на длинную тонкую змейку, весь в помпонах, колокольчиках и красных лентах - это, объясняет он нам, должно пониматься как часть его священнодействия. Он опрыскивается розовой водой и, смазав розу розовой же помадой, вводит своего угря в Минуса, который тихонько плачет. Индус весьма хорошо воспитан, и наши туалетные комнаты ему очень понравились, а это важно.

Иногда у моих завсегдатаев есть какая-нибудь особенность. Например, господин Гробу признает только девочек, у которых распустились уже первые цветы, так как ему доставляет удовольствие их брюхатить. Как это было последний раз с Дырявкой. Достав из ширинки свой огромный орган, темный, блестящий и весь в набухших венах, он устраивает его между бедер Дырявки, у которой женское отверстие самое маленькое в мире. Засовывает между ее губок фиолетовую залупу величиной с кулак, резко вдвигает, и мы слышим, как - плоп! - лопается девственная плева, а чудовище засаживает по рукоятку, кровь так и брызжет на живот. Гробу включает машину на полный ход, затем, с тигриным рычанием выстреливает таким невероятным количеством семени, что оно переливается через край и стекает ему на башмаки. Что же касается Дырявки, то на этот раз мы ей вставили кляп, а то ее крики были бы слышны до самого Люксембургского дворца. Это произошло два месяца назад, и вот она беременна, как того и следовало ожидать. Плод ее чрева сможет нам еще послужить, когда месье и мадам Монтей снова захотят поиграть в хирурга. Но почему бы и Вам не заполучить месье Гробу в клиенты, раз уж он живет в Бордо, а в Париж приезжает только на заседания Ассамблеи?

До скорого,

Маргарита

Париж, декабрь 1790

Дорогая Луиза,

Когда однажды я писала Вам, что церковные нищенки ничего не стоят, я забыла упомянуть некоторые исключения. Они встречаются и здесь, как, впрочем, всюду. Например, я только что обнаружила Мелани-Лизунью перед церковью Сен-Сюльпис, пока она ждала свою мать, тоже нищенку. Это мулатка лет шести, которая отчаянно сопротивлялась, когда мы запихивали ее в фиакр. Не позднее, чем вчера, Ворчунья подрезала ей корень языка, поскольку мы намерены употреблять ее только для фелляций, до тех пор, пока она не сможет послужить по-настоящему. Принимая в расчет игру случая, некоторые думают, что она родня Флориану, но это не так. Не думайте только, что негр может пользоваться детишками для своего удовольствия: они заперты отдельно, с игрушками и сластями, пока не настанет время их службы. Такова моя система. В то же время, я знаю толк в разнообразии и умею в нужных случаях делать исключения.

В этом отношении я хотела бы рассказать Вам о девице Мавзолео, генуэзке, которая живет недалеко от Турнели и дает уроки арфы. Она немного хромает, почти богата и к тому же сафистка. Ворчунья с ней познакомилась при обстоятельствах, которые легко себе вообразить, ну да ладно уж, я не ревнива. Поскольку девица Мавзолео не ходит на дом к ученицам, но принимает их у себя, я хотела одним выстрелом убить двр зайцев и наказала Ворчунье смотреть в оба. Не прошло и двух недель, как она привела мне прелестную особу девяти лет, дочь первого поверенного по финансовому надзору. Люсиль, которую мать одевала на старинный манер, имела алебастровую кожу, очень черные волосы и очень голубые глаза. Было бы неосторожно причинить ей боль, поэтому я с самого начала решила встревожить лишь ее ум. Именно в этом направлении я и сориентировала Ворчунью и Монашку, при том, что они, возможно, не обладают тонкостью обращения, необходимой для такой задачи.