Торговцы космосом

– У меня нет при себе денег, – признался я.

– Не страшно, – ответил он. – Я тебе одолжу. Просто подпиши расписку, а в день зарплаты мы без шума все уладим. Стоимость услуги – всего пять долларов.

Я прочел расписку и подписался. Для этого пришлось заглянуть в свой пропуск: я снова забыл, как меня теперь зовут. Маллейн черкнул в углу расписки «41» и свои инициалы, а потом поспешил прочь, так и не одолжив мне пять долларов. Я не стал за ним гнаться.

– Я миссис Хоррокс, занимаюсь распределением по спальням, – ласково обратилась ко мне какая-то женщина. – Добро пожаловать в семью «Хлорелла», мистер Гроуби! Надеюсь, вы проведете с нами много счастливых лет! А теперь к делу. Думаю, мистер Маллейн уже сообщил вам, что нынешнее пополнение оборванцев… я хотела сказать, новая группа контрактников… разместится на сорок третьем этаже. Моя задача – помочь каждому подобрать наиболее симпатичных и близких по духу соседей. Есть, например, – продолжала она, и мне показалось, что в улыбчивой физиономии ее появилось что-то паучье, – одна свободная койка в спальне номер семь. Там живут молодые люди – много прекрасных, милых молодых людей, настоящих красавчиков! Возможно, вам там понравится. Знаете, очень важно оказаться среди своих…

Я понял, к чему она клонит, и ответил, что в спальне номер семь мне совершенно не понравится.

– Тогда подумайте о номере двенадцать! – лучась улыбкой, продолжила она. – Боюсь, там народ малость грубоват, но ведь нищим выбирать не приходится, не так ли? В спальне номер двенадцать симпатичного молодого человека вроде вас примут с радостью. Да что там – с распростертыми объятиями примут! Только на всякий случай… надеюсь, у вас найдется с собой нож или что-нибудь такое. Так что же, мистер Гроуби, выписать вам пропуск в спальню номер двенадцать?

– Э-э… а какие еще есть варианты? – спросил я. – И, кстати, не согласитесь ли одолжить мне пять долларов до зарплаты?

– Хорошо, тогда в спальню номер десять, – ответила она, нацарапав что-то на клочке бумаги. – Конечно одолжу. Вы сказали, десять долларов? Здесь подпишите, мистер Гроуби, а здесь поставьте отпечаток пальца. Благодарю вас.

И поспешила прочь в поисках новой жертвы.

Следующим меня схватил за руку краснолицый толстяк и прохрипел:

– Брат, у меня для тебя ценное предложение! Вступай в ряды Объединенного профсоюза рабочих слизе-плесне-белковой промышленности Панамерики, местное отделение завода «Хлорелла», Коста-Рика! В этой брошюре, изданной ОПРСПБПП, ты прочтешь, как уберечься от шантажистов и вымогателей, которых в нашей индустрии пруд пруди. Вступительный и последующие взносы будут списываться автоматически, а вот за эту ценную брошюру надо заплатить.

– Брат, – ответил я ему, – скажи, что случится со мной, если я ее не куплю?

Он пожал плечами и кивнул в сторону лестницы:

– Полетишь вниз.

На брошюру ушла еще одна пятидолларовая ссуда.

Подниматься на сорок третий этаж, в спальню номер десять, пешком мне не пришлось. Верно, для рабочих второго класса лифты не предусмотрели, однако можно было проехаться на грузовом подъемнике. Правда, при посадке и высадке требовалась отвага, а по дороге – стройность и осторожность: высунув наружу какую-нибудь часть тела, ты рисковал ее лишиться.

Спальня была вся заполнена койками: в три яруса, всего около шестидесяти. Производство на плантации шло только днем, так что спать по очереди не приходилось. Моя койка принадлежала мне двадцать четыре часа в сутки. Хотя бы за это можно было возблагодарить судьбу.

Старик с унылой физиономией лениво подметал центральный проход пустующей спальни.

– Новый черпальщик, что ли? – поинтересовался он и взглянул на мой пропуск. – Вот твоя койка. Я Пайн, за порядком тут слежу. А ты черпать-то умеешь?

– Нет, – ответил я. – Послушайте, мистер Пайн, как отсюда позвонить?

– В комнате отдыха есть телефон, – ответил он и ткнул большим пальцем в сторону двери.

Я отправился в комнату отдыха. Здесь действительно был телефон, а кроме того, гипноэкран во всю стену, читалки, кассеты и журналы. Я стиснул зубы: со всех полок сверкали и били мне в глаза красочные обложки «Еженедельника Таунтон».

Телефон, разумеется, оказался платным.

Я помчался обратно в спальню.

– Мистер Пайн, – обратился я к нему, – не могли бы вы ссудить мне двадцать долларов мелочью? Мне нужно сделать международный звонок.

– Даю двадцать, отдаешь двадцать пять – пойдет?

– Конечно. Пожалуйста. Как скажете.

Он нацарапал мне корявую расписку; я подписал и приложил палец. Затем Пайн извлек из мешковатых карманов монеты.

Я хотел позвонить Кэти, но не осмелился. Бог знает, где она сейчас, в больнице или дома. Что, если звонок пропадет зря? Поэтому набрал пятнадцать цифр номера «Фаулер Шокен ассошиэйтед» и всыпал в пасть таксофона звенящий ручеек монет. Я ждал голоса нашей телефонистки: «Добрый день, это «Фаулер Шокен ассошиэйтед». Для нашей фирмы и наших клиентов день всегда добрый. Чем могу вам помочь?»

Но услышал я совсем другое. Из трубки донеслось:

– Su numero de prioridad, par favor?[8]