Торговцы Венеры

Наше посольство на Венере расположено на бульваре О’Ши, главной улице столицы, и в этот день большинство венерян занималось своим любимым видом спорта — демонстрировало перед нашим посольством. Лозунги не отличались оригинальностью: «Нет рекламе!», «Земляне, убирайтесь вон!».

Когда в собравшейся толпе я увидел свою утреннюю просительницу, это меня даже позабавило. Вырвав из рук рыжего верзилы плакат, она, что-то выкрикивая, присоединилась к тем, кто вышагивал взад и вперед перед зданием посольства. Все шло по расписанию. Когда наступит нервный спад, как предсказывала Митци, жертва станет слабой и покорной.

Холл постепенно заполнялся старшими сотрудниками посольства, собирающимися к одиннадцати часам на брифинг. Одним из первых пришел мой соперник и сосед по комнате Гэй Лопес. Когда я вскочил, чтобы тут же раздобыть для него чашечку кофезаменителя, он посмотрел на меня с опаской и подозрением. Мы не были друзьями, хотя и делили один двухместный номер — верхняя койка была у меня. Причин не испытывать друг к другу симпатии у нас было более, чем достаточно. Представляю, как он должен был себя чувствовать в те часы, когда у меня на верхней койке «гостила» Митци Ку. Я это потом хорошо понял, когда все переменилось, и на его месте оказался я, с той только разницей, что звуки доносились до меня снизу.

У меня уже созрел план, как рассчитаться с Гэем. Я знал, что в его биографии есть одно пятнышко. Он совершил какой-то проступок, когда работал младшим помощником начальника средств массовой информации нашего Агентства. За свой проступок он был отправлен в так называемый бессрочный отпуск, который провел в Заполярье. Там он прививал аборигенам навыки цивилизации. Что это был за проступок, я толком не знал, да это меня и не интересовало. Главное, что Гэй Лопес не знал, что я этого не знаю, и своими туманными намеками я постоянно держал его в напряжении. На Венере он трудился, как никто, стараясь искупить свой грех. Представляю, как он ненавидел все, что было связано с Севером, куда ему меньше всего снова хотелось бы попасть. Небось, до сих пор ему снится тундра и ледяные торосы. Он, пожалуй, был единственным из нас, кто не сетовал на жаркий климат Венеры.

Я все это понимал, но у меня не было выбора.

— Послушай, Гэй, — сказал я проникновенным голосом, — мне все же будет не хватать старушки Венеры и всех вас, когда я вернусь на Землю.

Подозрительность в его взгляде усилилась, ибо он знал, что я бессовестно вру. Только он не понимал, зачем я это делаю.

— Нам тоже будет не хватать тебя, Тарб, — столь же неискренне сказал он. — Ты уже знаешь, где будешь работать?

Этого я и ждал.

— Думаю проситься в Отдел личного состава, — снова соврал я. — Надеюсь, я заслужил это, как ты считаешь? Когда я вернусь, как ты думаешь, о чем меня прежде всего спросят? Конечно же, они спросят меня, как справляются с работой кадры посольства и все такое прочее. Кстати, — сказал я, словно вспомнил что-то важное. — Мы, кажется, работаем в одном рекламном агентстве? Ты, я и Митци. Я дам о вас самые лестные отзывы. Первоклассные работники, что ты, что она.

Разумеется, если бы Лопес хоть немного соображал, он бы сразу понял, что меньше всего мне светит попасть в Отдел личного состава, ибо я по своему профилю и практике работы был специалистом по рекламе и производству. Но я никогда не утверждал, что Гэй смекалистый парень, я лишь сказал, что он трудяга. Во всяком случае, он и опомниться не успел, как уже пообещал мне съездить вместо меня в Полярную исправительную колонию, «чтобы познакомиться, на тот случай, если придется сесть на мое место». Я оставил его размышлять над этим, а сам присоединился к группе сослуживцев, оживленно обсуждавших преимущества тех марок автомобилей, которыми им приходилось пользоваться в их бытность на Земле.