Торговцы во времени

Цоай также заметил троих монголов. Но те, завидев вертолет, вскочили на своих лошадей и умчались быстрее лани. Олень нацарапал на земле нечто вроде схемы. Русским придется пойти к звездолету по этой дороге — которая охраняется апачами. По цепочке апачи передадут ожидающим у башен, удался план или нет.

Наиболее тяжело было переносить ожидание. Слишком многое могло пойти не так, как планировалось. Тревис почти потерял терпение, когда утром второго дня пришло известие, что русские включили свою машину, и Кайдесса сама пришла к ним.

— А теперь в башни, за оружием! — скомандовал Олень. Тревис понимал, что оттягивать неизбежное больше не удастся. Только активные действия могли помочь ему забыть о том, что Кайдесса вновь попала во власть людей, которых так ненавидела.

Поддерживаемый Джил-Ли и Оленем, Тревис забрался в башню через окно и оказался перед переливающейся колонной. Он пересек комнату и приложил обе руки к гладкой поверхности. Тревис был не уверен, сработает ли этот странный лифт снова. Его тело начало притягиваться к колонне, и он услышал за своей спиной изумленные возгласы своих попутчиков. Тревис заскользил вниз. Олень последовал за ним, а Джил-Ли был последним. Затем все трое отправились по коридору в комнату со столом и считывающим устройством.

Тревис сел на скамью и начал возиться с кучей дисков, зная, что двое других наблюдают за ним с недоверием. Он вставил кассету в устройство, надеясь, что сможет расшифровать указания, записанные на ней. Тревис взглянул на стену перед собой. Три... четыре шага. Правильно — замок открыт.

— Ты знаешь? — удивился Олень.

— Я могу догадаться...

— Что теперь? — Джил-Ли подошел к столу. — Что делать теперь?

— Вот что... — Тревис встал из-за стола и подошел к стене. Он приложил обе ладони к сине-зелено-лиловой поверхности и заскользил ими по стене. На ощупь стена оказалось твердой и прохладной. Ощущение живой плоти под руками отсутствовало. Но холодной она была до поры до времени. Тревис повел рукой в одну сторону и нащупал нужную точку. Теперь нужно было проделать то же самое второй рукой. Он развел руки на ширину плеч и мог теперь нажать пальцами на теплые точки. Тревис напрягся и со всей силы надавил на точки всеми десятью пальцами.

Глава 16

Секунда, другая, а ответа не последовало. Тревис даже подумал, что неправильно расшифровал кассету. А затем, как раз у него перед глазами, на стене образовалась черная линия. Тревис продолжал давить на стену, пока его пальцы не онемели. Линия начала медленно расширяться. Наконец перед Тревисом образовался проход восемь футов в высоту и два — в ширину. После этого щель расширяться перестала.

Из прохода струился холодный серый свет, словно ненастным зимним вечером за окном. Свет нес с собой холод, словно за стеной находились вековые арктические льды. Оберегая свой пораненный бок, Тревис протиснулся в щель и окунулся в серый холод.

— Ничего себе! — услышал Тревис восклицание Джил-Ли у себя за спиной. Он бы наверняка присоединился к нему, но был настолько ошарашен увиденным, что просто потерял дар речи.

Свет исходил из решеток, расположенных высоко над головой. Они были вставлены в каменный свод склада. А это помещение было не что иное, как склад. На каменном полу располагались ровные ряды ящиков. Одни из них были настолько большими, что в них уместился бы танк, а другие были не больше человеческого кулака. На каждом ящике светились символы знакомого сине-зелено-лилового цвета.

— Что... — начал было Олень, но потом исправился: — Откуда мы начнем поиски?

— Пойдемте в самый дальний угол.

Тревис двинулся между рядов ящиков, которые, судя по всему, принадлежали различным эпохам этой планеты, а может, и других планет. На кассете, которая помогла Тревису открыть дверь, была также информация о том, что именно в дальнем углу склада находится то, что нужно использовать в первую очередь. Было очень важно соблюсти это указание. Тревис вновь вспомнил кассету. Казалось, что сквозь звуки чужой речи, калейдоскоп схем и странных картин он слышит мольбу, даже отчаяние. Тревиса не покидало ощущение, что кассета записывалась второпях, под угрозой какой-то опасности. Индеец обратил внимание, что на ящиках и на полу совсем не было пыли. Кроме того, время от времени откуда-то дул ледяной ветер. За рядами ящиков апачи не видели другого прохода, и единственным звуком, который они слышали, был шорох их собственных мокасин. Наконец они вышли на открытую площадку у стены, и Тревис увидел то, что было так важно.

— Нет! — Возглас, невольно вырвавшийся у Тревиса, эхом разнесся под сводами пещеры.