Торговцы живым товаром

– Очень просто, дорогая. Переспи с парикмахером, и он прямо в постели приведет твою прическу в порядок. В таком случае прекрасно можно совместить приятное с полезным.

– У тебя остроумие, как у свиньи, – огрызнулась Лулу. – Будь я хотя бы вполовину такой же “умной”, как ты, я бы всегда знала, что и как мне надо делать.

– Заткнитесь вы обе, – вмешалась Жюли, маленькая платиновая блондинка. – Можно же иногда и не ссориться.

– Не я начала, – ответила Лулу, пожимая плечами. – Я только сказала, что у нее остроумие, как у свиньи. Так оно и есть на самом деле.

– А у меня сегодня, – продолжила Жюли, – был самый милый и самый забавный парень из всех, каких мне до сих пор приходилось видеть. Он был такой застенчивый…

– Слушаем очередную главу из жизни Жюли, – проворчала Фан.

– Ничего не стану рассказывать, если вы не хотите слушать, – обиделась девушка. – Но это был такой славный паренек!

Фан засмеялась.

– О, я представляю себе… У меня тоже такие были. Что он тебе рассказывал? О своей больной жене или…

– Оставь ее в покое! – сердито сказала Лулу. – Что сегодня с тобой?

Андре, высокая брюнетка с точеными формами, тихо рассмеялась:

– Я видела этого парня, Жюли. Можно подумать, что у входа его поджидает мамаша.

Жюли согласно кивнула головой.

– Тот самый. Он даже сунул мне десять долларов, как только вошел в комнату. – Она прижала руки к губам и рассмеялась. – Десять долларов в конверте! Представляете? Он был так мил, что дал мне их в конверте.

Даже Фан улыбнулась.

– Ну, а что он представляет собой как мужчина? Жюли покачала головой.

– Он ничего не делал. Когда я хотела было раздеться, он сказал, что просто хочет поговорить со мной и попросил одеться снова. Потом спросил у меня, что, должно быть, для такой молодой, девушки, как я, нелегко жить в таком заведении и по несколько раз на день раздеваться. Честное слово, он так и сказал! Я так и села!

– А мне куда больше нравится спать с этими типами, чем слушать, что они там бормочут, – сказала Фан. Я их быстро вывожу из строя, и они сматываются. А такие, которые любят поговорить, могут болтаться у тебя часами: ни денег, ни удовольствия.

– Он наговорил мне целую кучу вещей и был такой интересный, – умиленно уверяла Жюли. – Он мне понравился. Все спрашивал меня, почему я здесь, нравится ли мне мое занятие и всякий другой вздор…

Фан пренебрежительно передернула плечами.

– Я-то думала, что ты расскажешь действительно что-то интересное, – сказала она.

В эту минуту открылась дверь и в гостиную вошла Карри. Это была мулатка, высокая и сильная, с твердыми чертами лица. Ее черные глаза, блестевшие как стеклянные шарики, придавали ей свирепый вид, полный холодной недоверчивости и расчетливости. Если бы не большой и плоский рот, портивший ее лицо, она была бы поразительно красива.

– Пора идти спать, девочки, – вопреки обыкновению сказала она. – Довольно болтать! Быстро в кровать!

За исключением Фан, все остальные, услышав пожелание спокойной ночи, послушно поднялись и вышли из гостиной. Фан осталась сидеть на своем месте.

Карри смотрела на нее с нескрываемым восхищением. Ей никак не удавалось полностью подчинить Фан. Но Карри была достаточно умна, чтобы понять, что если сломить волю Фан, та станет ни к чему не пригодна. Поэтому она позволяла этой девушке несколько больше, чем остальным.

Она знала, что Фан любит свое ремесло. Знала и то, хотя никогда об этом Фан не говорила, что физически та создана именно для такой жизни.

– Ты стала слишком много курить, – почти по-матерински мягко заметила Карри Фан. – Будет плохо, если раньше времени состаришься…

Фан равнодушно взглянула на нее.

– Мне это нравится, и к черту старость…

– Да, но когда ты начнешь сдавать, мне придется выставить тебя на улицу, – заметила Карри. – Смотри, не ошибись. Старухи ничего не стоят. И у меня нет для них места.

Фан встала и поплотнее запахнула пеньюар.

– Не волнуйся, – ответила она. – Я уйду гораздо раньше. Настанет день, и я начну работать самостоятельно.

Карри слышала это уже много раз и была уверена, что Фан слишком ленива, чтобы самой обеспечивать себя клиентами.

– Конечно, – охотно согласилась она, – настанет день и… Фан погасила сигарету, прошлась по комнате и остановилась перед зеркалом, распахнув пеньюар и внимательно себя рассматривая. Карри улыбнулась. Она прекрасно понимала беспокойство Фан: преждевременная старость и нищенство.

– Ты очень хороша, – сказала Карри, не желая портить Фан настроение. – Одна из лучших у меня…

Фан насмешливо посмотрела на нее через плечо.

– Ты можешь открыто сказать это при всех, потому что так оно и есть, – и вышла из комнаты, оставив дверь широко открытой.