Торговцы жизнью

— Так вот, мне сегодня в политехе сказали, эта пакля — состав, родственный латексу наших земных гевей. И самое главное — этот латекс является решающим компонентом в топливе наших лодок.

Значение открытия поняли все. Но мама, далекая от такого рода проблем, решила переспросить, чтобы осознать все как следует. Тогда Рост рассказал и про дваров, и про комки тугого, как резина, серого вещества, и про то, как за ними погнались воздушные черви…

— Но это все не важно. Важно только то, что это открытие позволит решить проблему топлива для антигравов. Ведь нам ничто не мешает отправиться к ящерам и выпросить у них еще этого… этого латекса, а потом наготовить топлива. Чего туда еще нужно добавлять?

— Кажется, для его разведения требуется спирт, причем довольно много. Потом ребята пробуют добавить древесный уголь в качестве замедлителя горения, но с этим, сам понимаешь, проблем никаких. Потом добавляют резиновой стружки от старых покрышек, потому что кто-то предложил использовать изрядное количество сажи, а добыть тонкодисперсную сажу сложно, вот и вышли из положения. Что-то вроде каолина… Ну, в общем, главное — латекс, который мы тогда притащили.

— И получают они его из живых красивых деревьев… Много его нужно? — спросила Любаня.

— Как ни странно, не очень. Но его куда как много требуется для патронов пушек пурпурных. Эти патроны основаны на этом же латексе.

— И патроны ружей? — удивился Ростик. Впрочем, он тотчас же понял, что если бы как следует подумал, то непременно догадался бы, что топливо и эти патроны имеют общую природу.

— Только добавки другие, так сказать, без замедлителя. И еще почему-то в патроны нужно добавлять алюминий или очень чистое железо. В универе сказали, тогда образовавшийся плазменный шнур имеет большую устойчивость.

— Плазменный, — произнесла чуть не по буквам Любаня. Впрочем, она думала о чем-то своем.

— И что в итоге получается? — спросила мама.

— А вот что.

И Ким, вывернув нагрудный карман летной куртки, выложил прямо на матерчатую салфетку, лежащую рядом с его тарелкой, два кубика и две таблетки размером со старую копейку. Один из кубиков был светлее, и запах от него поднимался совершенно незнакомый. Второй, тот что был черен и даже поблескивал, как влажные новенькие покрышки на автомобиле, создавал амбре смеси спирта и резины. Догадаться, какой из этих кубиков был произведен человеческими руками, труда не составляло.

А вот с патронами для ружей было сложнее. Они почти не отличались но цвету, разумеется, были совершенно равновеликими, и лишь крохотные блестки алюминиевой пудры, отражающие свечной свет, подсказали Ростику ответ.

— Правильно, — с удовольствием рассмеялся Ким. Он был доволен, словно принес не новость, имеющую, без сомнения, стратегическое значение, а забавную загадку. Которую его друг тем не менее легко разрешил.

— Проверял? — спросил Рост.

— Как раз сегодня целый день возился с этими изделиями. — Ким кивнул на кубики и таблетки. — Скорость на нашем топливе падает, конечно, но не больше чем на семь-десять процентов. И то при очень обогащенных топливных режимах, то есть на предельных скоростях. Скажем так, вместо ста километров я могу достигнуть только девяноста.

— Чтобы достигнуть этих ста километров, — отозвался Ростик, — нужно год тренироваться.

— Вот и я о том же. Молодых пилотов это ухудшение качества не затронет, они его просто не поймут.

— А патроны? — спросила мама.

— С патронами все еще лучше. Правда, цвет лучей стал какой-то серый, как у пернатых, и иногда шнуры как-то срываются, то есть происходит разрыв на полдороге, так сказать… Но очень редко.

Потом он все убрал. Ростик подавил в себе желание предложить другу тут же опробовать заряд на заднем дворе, чтобы самолично убедиться, что его ружье будет стрелять человеческими пулями, но, взглянув на маму и Любаню, от своей идеи отказался. У них был такой отрешенно-довольный вид, им хотелось любоваться подольше.

— Какие еще в свете чуда? — спросила мама. Она вдруг осознала, что семья очень давно не собиралась вот так, за столом, с разговорами о житье-бытье.

— Мы в последний день моего пребывания в Одессе отогнали одно морское чудище, — проговорил неистощимый Ким.

И рассказал про Фоп-фолла. Пару раз Рост вмешивался и добавлял существенные, на его взгляд, подробности. Собственно, он об этом уже рассказывал, но сейчас был такой хороший вечер и тема подходящая, поэтому послушали всю историю еще раз. Тем более что, направляемые расспросами мамы, они куда подробнее, чем прежде, описали загипнотизированную толпу на причальной стенке города.

— Никто из них не испытал ничего подобного, что досталось Антону, — заключил Ким.

— Не знаю, — призналась мама, — для анализа этой штуки психотерапевт нужен, и с отменными навыками внушений.

— Думаешь, он разберется? — спросил Рост с сомнением, но и с надеждой.

— Придет время, выясним, — произнесла Любаня. Вот это было дело. Это было правильно.

— Да, пожалуй, выясним, — согласился Ростик. — Если никто не помешает.

— Кто, например? — поинтересовалась мама.