Торговый дом Гердлстон

- Это был ее призрак, - замирающим от ужаса голосом произнес старик. Призрак убиенной дочери Джона Харстона.

- Никакой это был не призрак, а сама девчонка, - сказал Эзра. Перетрусивший вначале не меньше отца, он во время их безумного бегства сумел все же собраться с мыслями и сообразить, что произошло. - В хорошую историю мы влипли с этим делом!

- Сама девчонка?! - в полной растерянности вскричал старик Гердлстон. - Ради всего святого, перестань издеваться надо мной! А кого же тогда мы вынесли из парка и положили на рельсы?

- Кого? Да эту ревнивую шлюху Ребекку Тэйлфорс - вот кого! Она, верно, прочла мою записку, стащила у той, другой, ее плащ и капор и явилась послушать, что я ей буду говорить. Проклятая идиотка!

- Так мы убили не ту женщину! - пробормотал старик все с тем же отупелым выражением лица. - И все напрасно, значит... Все напрасно!

- Да хватит вам стоять и бормотать себе под нос! - воскликнул Эзра, хватая отца за руку и увлекая за собой вдоль берега. - Вы что, не понимаете, что они там всех подняли на ноги и за нами уже гонятся и вздернут в два счета, если только поймают. Очнитесь, возьмите себя в руки! Или вы считаете, что виселица - достойный финал всех ваших благочестивых проповедей и молитв?

Они торопливо зашагали по берегу, глубоко увязая в грудах мелкой гальки, спотыкаясь о большие кучи морских водорослей, выброшенных на берег только что пронесшимся штормом. С моря все еще задувал крепкий ветер, и они шагали, наклонив голову, согнувшись, выставив вперед плечи, а соленые морские брызги разъедали им глаза и солью высыхали на губах.

- Куда ты ведешь меня, сын мой? - осведомился через некоторое время старик.

- Туда, где у нас еще есть шанс спастись - и единственный притом. Следуйте за мной и не задавайте вопросов.

В сером полумраке ночи впереди тускло замерцал огонек. По-видимому, он и манил к себе Эзру. Они продолжали брести вперед, а огонек все рос, становился вся ярче и наконец получил очертания лампы, горевшей за небольшим квадратным окошком. Гердлстон узнал наконец домишко и понял, куда они пришли. Здесь, в этой хибарке, жил рыбак по имени Сэмпсон. Отсюда до Клакстона было немногим больше мили. Гердлстон вспомнил, как эта хибарка привлекала его внимание своим необычным видом, так как была сложена из останков выброшенного на берег норвежского трехмачтовика. Тростниковая кровля и прорезанные в корпусе судна окна и двери придавали хибарке вид какого-то странного гибрида и приковывали к ней любопытствующие взоры проезжих. Сэмпсон владел довольно большим шлюпом, на котором он рыбачил вместе со своим старшим сыном, и, как говорили, жил не так чтоб бедно.

- Что ты намерен делать? - спросил Гердлстон Эзру, когда тот направился к двери хибарки.

- Приведите себя в порядок, вы похожи на привидение, - сердито прошипел в ответ Эзра. - Мы еще можем спастись, если не будем терять головы.

- Да, да, я уже оправился. Не беспокойся за меня.

- Тогда улыбайтесь и как можно приветливее, - сказал Эзра и громко постучал в дверь хибарки.

Из-за шума ветра обитатели хижины не слышали, по-видимому, ни шагов, ни голосов, но как только Эзра постучал в дверь, в хижине громко залаяла собака и там начали переговариваться. Затем раздался глухой удар, и лай смолк, - должно быть, кто-то запустил в собаку сапогом, решил Эзра.

- У нас наживки нет! - прокричал из-за двери грубый голос.

- Мне надо видеть мистера Сэмпсона! - крикнул Эзра.

- Говорят тебе, у нас нет наживки, - еще более раздраженно загремел тот же голос.

- Нам не нужно наживки. Мы хотим поговорить, - сказал Эзра.

Дверь распахнулась, и на пороге возник грузный мужчина средних лет в красной рубахе, довольно точно отражавшей цвет его лица.

- У нас наживки... - начал было он, но тут же умолк, узнав своих ночных посетителей, и уставился на них, разинув рот; беспредельное изумление отразилось в каждой черточке его лица. - Глядите-ка, да ведь это вроде как тот господин, что проживает сейчас в обители, - воскликнул он наконец и даже присвистнул, что, по-видимому, являлось у него своеобразным способом давать выход своему удивлению, когда он не хотел, чтобы оно оставалось закупоренным внутри его системы.

- Могли бы мы перекинуться с вами словечком, мистер Сэмпсон? - спросил Эзра.

- Само собой, сэр, само собой! - сказал рыбак, бросаясь обратно в хибарку и смахивая рукавом воображаемую пыль с двух табуреток. - Входите! Эй, Джордж, пододвинь-ка табуреты поближе к огню, присаживайтесь, господа.

Получив это распоряжение, долговязый, неуклюжий подросток в высоких рыбачьих сапогах пододвинул табуреты к очагу, в котором весело потрескивали поленья. Старик Гердлстон и Эзра опустились на табуреты, радуясь теплу, а рыбак и его сын молча глазели на них, словно на каких-то диковинных морских животных, прибитых к берегу штормом.

- Пошла прочь, Сэмми! - сердито шуганул рыбак большую шотландскую овчарку, вознамерившуюся лизнуть руку Гердлстону. - Чего она вас лижет? Э, сэр, да никак у вас руки в крови!