Тормоза для блудного мужа

– Ага, – радостно кивнул Собачкин, – это имитация. Я пытаюсь отвыкнуть от пагубной привычки. Хорошая вещь. Внешне от нормальной не отличить, на конце тлеет красный огонек, вместо дыма идет пар. А ты увидела его и ну кашлять. Сработал стереотип: раз у человека сигарета, значит, она воняет. Никогда не считай ничего аксиомой. Сомневайся во всем, только так докопаешься до сути дела. На улице лежит снег, значит, пришла зима. Глянь на календарь. Вдруг на дворе лето, а снег – это природный катаклизм? Ты составила простую цепочку: муж подменял брюлики, обручальное кольцо пропало, следовательно, его спер Орлов. Но на мой взгляд, Константин не брал украшения, это нелогично. Его прихватил кто-то посторонний, увидев в гримерке, посчитал настоящим и прикарманил. Костя после звонка Веры впал в панику. Он боялся сообщить матери об ее уходе, опасался скандала и думал, что лишится денежных средств. В порыве вдохновения престарелый «мачо» придумал для Натальи Петровны версию про кому. Он рассчитывал, что мать свалится с гипертоническим кризом, попадет в больницу, а он с помощью Балалайкина отыщет жену и вернет ее назад. А тебе он сначала соврал про грипп, а потом второпях выдал версию про похищение. Полагал, что ты испугаешься, не захочешь связываться с похитителями и будешь молчать.

Я села на стул.

– Он кретин? Идиот?

– Инфантильный, сексуально озабоченный Питэр Пен, – без тени улыбки заявил Семен. – Оранжерейный эгоист, мот, бездельник. Могу продолжить сию хвалебную оду.

Собачкина прервал звонок моего телефона.

– Ну и как там дела? – грустно спросила Тата.

– Лес все гуще, – вздохнула я. – Вера, оказывается, сбежала, она не в коме.

– Слава богу! – оживилась Тата. – Врачи ошиблись? Это тот случай, когда косяк медиков радует. Как ее самочувствие? Что с ней?

– Она ушла из дома, – повторила я и кратко изложила Тате всю историю.

– Сейчас перезвоню, – пообещала она и отсоединилась.

– Игорь говорил, что ты бабушка с толстым кошельком, – зевнул Семен. – Можешь нанять меня для поиска бизнес-дамочки, не откажусь подзаработать.

Я не принадлежу к людям, которые злятся по любому поводу, по пальцам могу пересчитать случаи, когда у меня в глазах темнело, а руки тряслись от ярости. И если гнев все же берет надо мной верх, я всегда стараюсь с ним справиться. Но Собачкин явно дурно влиял на меня, я разъярилась второй раз за нашу беседу.

– Какая я тебе бабушка!

– Но ведь и не девочка, – парировал Семен, – тетя средних лет.

Я задохнулась от возмущения, но на сей раз сумела криво улыбнуться.

– Уже лучше, пройден путь от старухи до дамы. Разве госслужащим разрешают работать частным образом?

– У меня своя контора, – пояснил Семен. – Маленькое легальное предприятие, я плачу налоги и сплю спокойно. Разве Игорь сказал, что я пашу на государство?

Мой телефон снова заработал, и это опять оказалась Тата.

– Дашенька, у нас тут война с применением всех видов оружия, – вздохнула она. – Морозов в истерике, великий и ужасный его в порошок стер, а заодно пообещал нас всех уволить. Если не сделаем программу с Верой, всем капец.

– Нельзя ли объяснить ему… – начала я.

– Ох, невозможно, – перебила Тата, – если он упрется, отползай в крапиву. А еще он мстительный. Выпрет человека и присматривает за ним. Узнает, что тот на другой канал устроился, тут же позвонит руководству своего бывшего сотрудника и на мозг ядом накапает.

– Мило, – пробормотала я, – неужели хозяин канала никогда не слышал про форс-мажор?

– Великий и ужасный на совещаниях часто повторяет: «Мне нужны креативные работники, а не те, кто от погодных условий зависит. Взялся плясать, танцуй, не жалуйся на артрит. Нога болит? Освободи место здоровым, в стране безработица». Жаль будет, если придется уходить, нам с Ксюшей проект нравится, он многим людям помочь может, и с тобой приятно работать, – сказала Тата.

– То есть владелец канала прикроет наше шоу, если мы не выпустим сюжет про Веру? – воскликнула я. – Он совсем дурак? Столько денег вложил в съемки, и ку-ку?

– Покажет готовые выпуски, и адью, – уточнила Тата, – похоже, ему Римма Ивановна хвост накрутила.

– Его жена тоже работает на телевидении? – спросила я.

– Великий и ужасный женат на сетке программ, – развеселилась Тата. – Рейтинг ему тесть, доля – теща. Римма его домработница, она хозяйский канал день и ночь смотрит и барину потом на мозг капает: «Ведущий вечерних новостей урод» или: «Почему детских шоу нет!».

– И он прислушивается к мнению домработницы? – с недоверием спросила я. – Он с ней... ну... короче, они любовники?

Тата расхохоталась.