Тормоза для блудного мужа

– Грустная история, – вздохнула я, – четыре подружки, поклявшиеся всегда помогать друг другу, выросли, и у всех судьба сложилась не лучшим образом. Ирина Сметанина рано потеряла мать, разругалась насмерть с отцом, кстати, она, уж не знаю почему, обвиняла его в кончине жены.

– Подросткам свойственны бурные проявления чувств, – прокомментировал мои слова Собачкин. – Ты когда-нибудь хамила бабушке Афанасии? Допустим, когда она увезла тебя с улицы Кирова, нынешней Мясницкой, в спальный район.

– Хочется сказать «нет», но на самом деле лет в тринадцать-четырнадцать я постоянно отстаивала свою свободу, на которую никто не покушался, – честно ответила я, – мне повезло, бабушка была на редкость умной женщиной, она не могла поступить, как Сметанин. Вдруг в словах Ирины есть доля правды? Что, если Георгий Петрович избавился от надоевшей ему Ларисы, желая жениться на Лизе? Дочь не побежала в милицию, но простить убийцу не смогла. Иначе по какой причине отец не пытался возобновить отношения с родным ребенком? Эй! Ты здесь? Подай гудок!

– Внимательно тебя слушаю, – отозвался Собачкин, – но пока не нахожу ничего криминального. Лариса Сметанина умерла в результате глупого случая, ее долбануло током. С Елизаветой Георгий пошел в загс через два года вдовства, у его новой жены имелась девятилетняя девочка Оксана. Ничто не указывает на связь между директором и Лизой Григорьевой. Никто не станет убивать жену, а потом долго ждать, чтобы оформить брак с предметом новой страсти.

– Откуда тебе известно про мою бабушку Афанасию? – резко спросила я.

– Куда ты едешь? – попытался увильнуть от ответа Семен.

– Пытаюсь добраться домой. Так откуда тебе известно? – повторила я.

– Ты ее имя случайно в разговоре про кошку упомянула, сказала: «Назову кису Фасей, как бабулю!», а я запомнил, – солгал Собачкин.

– Но мы не вели бесед о моем детстве... – протянула я. – Ты копался в моей биографии?!

– Я просто навел справки, – стал оправдываться Собачкин.

– Какая гадость! – вырвалось у меня. – Некрасиво шарить без спроса в чужой жизни.

– Сейчас мы с тобой по уши залезли в биографии незнакомых людей, – повысил голос детектив.

– Это оправдано! – рассердилась я. – Мы ищем Веру! А ты рылся длинным носом в моих, образно говоря, чемоданах.

– Ну не сердись, – заныл Собачкин, – мне надо знать, с кем имею дело! Вдруг ты сестра Бен Ладена!

Глава 21

На Новорижское шоссе я съехала лишь через два часа – опять угодила в пробку – и услышала звонок Собачкина.

– Как делишки? – воскликнул он. – Где стоишь?

– В трехстах метрах от поворота к поселку «Урожай», – ворчливо ответила я. – Устала толкаться в месиве машин, никаких сил больше нет.

– Приезжай ко мне, – велел Семен. – Я нашел Нику Моргунову. Вместе поужинаем, я тут, рядом.

– Здорово! – обрадовалась я. – Говори адрес.

Собачкин объяснил дорогу, пробка неожиданно рассосалась, «букашка» орлом взлетела на холм, где стояла красиво подсвеченная церковь.

– Быстро добралась, – похвалил меня Семен, распахивая тяжелую дверь. – Я приготовил овощное рагу на сковородке, такое подают в Париже в кафе «Стойка», на улице Дантон.

Я удивилась:

– Ты бываешь в столице Франции?

– А чего странного? – заморгал Собачкин. – Сел в самолет, и ау! Так ты хочешь ужинать?

Только услышав вопрос Собачкина, я сообразила, до какой степени проголодалась.

– Входи, наконец, – приказал Семен. – Чего на пороге застряла!

Я сделала шаг, взвизгнула и уцепилась за косяк. В просторной прихожей отсутствовал пол. Прямо перед моими глазами зияла яма. Вернее, ничем не прикрытый вход в подвал. За порогом круто вниз шла каменная лестница, ее обрамляли грубые краснокирпичные стены, кое-где горели факелы.

– Мама, – воскликнула я, – сколько твоих гостей сломало здесь шею?

– Ни один не пострадал, – серьезно ответил Семен. – Иди смело.

– Похоже, ты любитель книг про Дракулу, – занервничала я. – Никогда не видела особняков, у которых вместо прихожей обрыв.

– Прикольно, да? – довольно засмеялся Собачкин.

Я сдула со лба прилипшую от пота челку, пискнула:

– Угу, – а потом удивилась еще сильнее.

Итак, вместо прихожей – пропасть с невероятно длинной лестницей. В Подмосковье много подземных вод, почти все жители Ложкина, построившие дома с подвалами, мучаются и постоянно занимаются гидроизоляцией. Минус первый этаж – дорогое удовольствие. Чем глубже он сделан, тем больше денег стоил хозяину. Даже у нашего соседа банкира Сыромятникова, который летает по всему миру на собственном самолете, в цоколь ведет то ли семь, то ли шесть ступеней, а у Семена их раз, два... десять... пятнадцать. Остальные теряются вдали. Собачкин дорылся до центра Земли? И сколько миллионов в валюте он угробил на стройку? Может, частный детектив – единственный обожаемый сын владельца всей нефти на планете? И вот что странно! Справа, на уровне первого этажа, арка, за ней простирается длинный коридор. Логично предположить, что он ведет в жилые помещения. И как туда попасть? Перепрыгнуть яму десять метров шириной?